Отступник

Она неверяще смотрела на меня, своими расширившимися глазами. Эмоции мелькали на ее лице, как листья, уносимые бурей. Страх, неверие, узнавание и надежда. Ведь надежда неистребима, потому что она принадлежит не нам, она заложена на генетическом уровне, написанная кровью наших далеких предков, чья отважная преданность и любовь друг к другу подарили нам почти все хорошее, что есть в нас поныне. Именно надежда, это заложенное в нас древнее семя, питает наши сердца и возвращает им силу. С тех давних пор сознание каждого из нас балансирует между двумя вещами, которые предлагает на выбор надежда: темной ночью заполенной призраками прошлого и светлой, чистой, еще не заполненной страницей грядущего дня.

— Я сейчас тебя освобожу, а потом тебя ненадолго оставлю, мне нужно открыть клетки и помочь остальным. Ты как, сможешь побыть одна немного?

Она кивнула механически, по моему не до конца осознавая вопрос, но тут же зажмурилась и помотала головой. Открыв глаза в которых уже стояло понимание.

— Дарий? Но как это возможно⁈ Ты же погиб там в городке, этот жуткий старик сказал, что убил тебя. — Тут же затравленно оглянулась, сжавшись в комок. — Он где-то тут.

Я сел на корточки, пытаясь ее успокоить, и заодно ковырялся отмычками в замке, снимая с нее кандалы, при виде которых мое сердце спотыкалось, так же как мои ноги, когда они были закованы.

— Не переживай Лизи. Он действительно еще тут, он в лесу неподалеку, но он там и останется навсегда, и уже никому никогда не сможет навредить. А я не погиб, там ночью когда я убегал от его мертвецов, я спрыгнул с обрыва в море. По другому было никак. Я все расскажу, но нужно сначала освободить остальных и убраться отсюда.

Она тихо засмеялась, закрыв руками лицо. Что было в этом смехе: разочарование или облегчение? Я не смог понять. Но смех перешел в плачь и ее плечи начали вздрагивать. Положив рядом с ней свою сумку я снял с себя плащ, накинув его на нее.

— Я быстро, нужно освободить остальных. Ничего не бойся, хорошо? — На что она лишь кивнула, хлюпая носом, все так же закрывая лицо руками.

Оставив Лизи я пошел к остальным, при свете пылающей кареты и догорающей кучи мертвецов они наконец разглядели меня без плаща и капюшона, и теперь удивленно шушукались между собой. Смотря на меня как будто я был одним и тех, кто двадцатью минутами ранее с безумным ревом когтями и зубами разрывал на части их похитителей.

Их клетки-телеги стояли у самого края поляны. Вокруг были целые барханы оплавленных и замороженных мертвых тел. Ведь тут именно тут и шел основной бой, тут был этот безумный урод Морис и основная часть гвардейцев Валуа. Именно на него я послал всю орду, но идя тут самому, как-то все смотрелось совершенно по другому. Виднелась дымящаяся гора мяса Молота. Ему оторвали ноги по пояс, лишив подвижности, оторвало руку, спереди он был утыкан как еж арбалетными болтами и дырами от заклинаний, став напоминать здоровый почерневший сыр в который щедро натыкали зубочисток, а сзади вся его могучая спина была разворочена мертвецами Мориса, ведь они на нем висели гроздьями, пытаясь пробиться сквозь мышечный каркас. А вокруг все было разворочено, раздавлено и разорванно. Порезвился я им знатно. Я остановился возле него, и наклонился, разглядывая свое творение.

—…Дарий?

— Привет Франко, — этот голос я узнал сразу, и ответил даже не повернувшись, разглядывая Молота, — я рад, что ты жив. Сейчас я открою вашу клетку.

— Что происходит Дарий⁈ — Он подошел к решетке, схватившись за нее руками, его лазурные глаза блестели в ночи, отражая пламя горящей кареты.

— Мы победили, враги бежали, — я посмотрел на раздавленного в блин гвардейца Валуа, — или умерли, в основном умерли.

— Мы?

— Ага. Давайте все вопросы потом, тут воняет жуть, сейчас всех освобожу и надо уходить отсюда.

— Что с Элизабет⁈

— Она в порядке Франко, — я оглянулся посмотреть на ее маленький силуэт сжавшийся в комочек, так и сидящий на том же месте, — насколько это вообще сейчас возможно.

Франко был ранен, он сильно хромал на правую ногу, у него было разбито лицо, правая сторона опухла и заплыла, судя по всему его основательно и долго били. И оглядев оставшиеся лица, я понял, их всех били, даже девушек. Я ковырялся в замке клетки оглядывал их, а они молчали, смотря на меня, кто-то из девушек заплакал. Мои отмычки были маленькие, они превосходно подходили для вскрытия небольших замков, но тут висел амбарный замок, тут бы больше подошел кусок жесткой проволоки чем мои небольшие отмычки. Но ничего другого не было, поэтому ковырялся ими как мог. Но все равно я и его победил, он глухо щелкнул и открылся. Я помог нашим спуститься, их всех заметно шатало, половина хромала и кривилась от боли, многие были ранены. Больше всех досталось Герману и Франко. Если Франко мог ходить сам, то второго натурально выносили. Все с ужасом смотрели на груду мяса Молота, что валялся в паре ярдов от клеток, до них он так и не дополз.