Отступник

Потягивая эль, они зашагали вглубь ярмарки, не выпуская из виду пятерых своих товарищей. Здесь на лотках предлагали ткани всевозможных расцветок: лен из Фландрии, шерсть из Бервика, шелка из Венеции и дамаст[17] из Святой Земли. Местные коробейники вовсю торговались и спорили с заезжими купцами. За палатками поле было заставлено временными стойлами, в которых продавали лошадей и сбрую

.

Хэмфри объяснил Роберту, что на августовскую ярмарку посетителей привлекают не только ткани.

– Именно здесь отец долгие годы покупал лучших лошадей для наших конюшен, – добавил он, одобрительным взглядом окидывая стойла с арабскими скакунами и чистокровными кастильскими кобылами, шкура которых отливала глянцевым блеском.

Кроме чистокровных лошадок, здесь можно было найти мощных тяжеловозов и крошечных пони из Эксмура, горячих жеребят и самых обыкновенных коней, крупных и мелких. Запах конского навоза и крики торговцев оглушали, но Хэмфри, у которого от теплого эля уже слегка кружилась голова, эта атмосфера казалась дружеской и приятной, напоминая ему о детстве. Кроме того, он был рад наконец оказаться на свежем воздухе подальше от двора с его гнетущей паутиной интриг и подспудным напряжением, которое нарастало с тех пор, как была объявлена война с Францией. Два дня назад король Эдуард отбыл в Портсмут, дабы лично наблюдать за подготовкой своего флота, который должен был через несколько недель отплыть в Гасконь с солдатами на борту, чтобы отвоевать обратно герцогство, столь предательски захваченное его кузеном королем Филиппом. Так что скоро всех их призовут на службу на континенте, и не исключено, что сейчас им представилась последняя возможность отдохнуть и повеселиться

.

– Сколько ты за него хочешь? – спросил Роберт у торговца, стоявшего рядом с красивым чалым жеребцом, которого чистил мальчишка.

– Вам, сэр, отдам за восемьдесят марок.

Сумма заставила Роберта вопросительно изогнуть бровь.

– Восемьдесят?

– Это слишком много, – заявил Хэмфри, подходя и останавливаясь рядом с другом. – Пятьдесят.

Барышник рассмеялся и покачал головой.

– Его зовут Хантер, – сказал он, глядя на Роберта. – Его отец – персидский жеребец. В нем горит огонь, но он хорошо выдрессирован. Он станет вам верным товарищем как на турнирной арене, так и на поле брани.

Пока они торговались, мимо протиснулся Эймер, толкнув Роберта так сильно, что тот расплескал эль.

– Пожалуй, вот этот больше вам подойдет, Брюс, – заявил он, кивая на старика, державшего в руках веревку, к которой были привязаны два кривоногих мула.