Отступник

– Ты останешься и будешь развлекать наших гостей, – заплетающимся языком приказал он Роберту. – Молю Бога, чтобы ты не забыл, как это делается, после стольких месяцев, проведенных в обществе бандитов и разбойников.

– Даже среди бандитов и разбойников, отец, я вел себя так, как подобает человеку моего положения. Жаль, что я не могу сказать того же самого о лорде, который напился так, что не в состоянии усидеть в кресле.

После его слов воцарилось гробовое молчание. Мужчины неуверенно переглядывались. Кое-кто спрятал усмешку, поспешно поднеся кубок ко рту, явно рассчитывая стать свидетелем скандала и от души посплетничать в Вестминстере.

Старый Брюс, казалось, даже покачнулся, и Александр вскочил с лавки и схватил его под руку. Младший брат обратил на Роберта такой взгляд, словно готов был испепелить его на месте.

– Как ты смеешь оскорблять нашего отца! Все эти годы он сохранял и приумножал твое наследство, а ты предал свою семью, чтобы присоединиться к ворам и мятежникам. А теперь ты явился, чтобы получить свою долю, когда тебе пришла такая блажь!

– Если ты намерен читать проповеди, – ответил Роберт, – отправляйся назад в Кембридж.

– Уймитесь, братья. – Эдвард наклонился, чтобы наполнить кубок Александра. – Прошло уже много лет с тех пор, как мы сидели вместе за одним столом. Давайте не будем портить встречу.

Не обращая внимания на брата, Александр отправился провожать отца к выходу из зала. Эдвард пожал плечами и в одиночестве приложился к кубку. Элизабет, приподнявшаяся с места, вздрогнула и отпрянула, когда Бесс успокаивающим жестом положила ей руку на плечо.

Бесс обернулась к управляющему:

– У вас есть менестрели?

– Разумеется, миледи, – ответствовал Эдвин, явно испытывая облегчение из‑за того, что может заняться чем-либо полезным. Он подошел к очагу, подле которого на скамье сидели двое мужчин и пили эль из одной кружки. По его команде один взял в руки флейту, а другой лиру.

Когда по залу поплыли первые звуки музыки, а разговор возобновился, Роберт сам, не дожидаясь пажа, подлил себе вина.

– Ты должен проявлять к нему больше уважения. – Хэмфри холодно смотрел на него. – Что бы ты о нем ни думал, он по-прежнему остается твоим отцом. И когда его не станет, рана окажется глубже, чем ты думаешь.

Роберт уже открыл было рот, чтобы ответить, но сдержался, вспомнив отца Хэмфри, погибшего в сражении под Фолкирком.

– Зачем ты приехал сюда, Хэмфри?

Казалось, молодой граф не собирался отвечать, но потом он откинулся на спинку кресла, потягивая вино, и промолвил:

– Я решил, что было бы неплохо выяснить отношения. Король простил тебя. Я хочу сделать то же. – При этом он избегал смотреть Роберту в глаза. – Но сначала я должен понять, что заставило тебя вернуться в Англию. Почему ты сдался королю.

– Ты был в Вестминстере, когда я объяснял свои причины.

Роберт удивился, узнав резоны, которыми руководствовался Хэмфри. Он не ожидал, что граф когда-либо захочет простить его. Прощение же Эдуарда объяснялось чисто политическими мотивами. Королю имело смысл приблизить его к себе; скорее всего, он полагал, что пример Роберта убедит других повстанцев отказаться от борьбы. Но только не Хэмфри, чью дружбу он предал так подло.

– Что случилось в Ирландии, Роберт? Что заставило тебя передумать? Ты говорил, что на тебя напали?

Роберт моментально насторожился. Неужели король пытается выяснить что-либо о той стычке?

– Ты знаешь, кто на тебя напал? – не унимался Хэмфри.

– Нет, – ответил Роберт, уже жалея, что выпил так много. В голове у него плавал туман, в котором тяжко ворочались непослушные мысли. Что же он хотел внушить королю? – Нет, – с нажимом повторил он. – Того, кто напал на меня, убили люди Ольстера, так что я даже не успел ничего понять.

Вот так, хорошо, пусть король почувствует себя в безопасности. Интересно, насколько далеко зашел Эдуард в своих тайных планах? И знает ли Хэмфри что-либо о том, о чем сам он только подозревает, – что пророчество может оказаться всего лишь грандиозной ложью, скрывающей честолюбивые помыслы Эдуарда и убийство короля Шотландии? Или же он – истинно верующий, как и думал Роберт?

– Странно, что убийца воспользовался арбалетом. Необычное оружие, ты не находишь? – Он сделал паузу, чтобы отпить вина. – Хотя, разумеется, в гасконских полках оно используется повсеместно, да и людьми короля тоже.

Лицо Хэмфри потемнело:

– На что ты намекаешь?

– Я всего лишь поддерживаю разговор.

Хэмфри опустил кубок на стол.

– Пожалуй, решение приехать сюда было ошибкой.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Роберт. Голос его окреп и стал жестче. – Ты веселишься в доме моего отца менее чем через год после того, как вместе со своими людьми сжег и разграбил мое графство. Ты сидишь здесь, пьешь мое вино и ешь за моим столом, когда всего несколько месяцев назад этими же руками ты поджигал мой дом, бросал в темницу моих людей и руководил казнью фермеров, их жен и детей!