Отсутствующая структура. Введение в семиологию

Таким образом, архитектор, чтобы строить, постоянно обязан быть чем-то другим, чем он есть. Ему приходится быть социологом, политиком, психологом, антропологом, семиологом... И то, что он работает в команде, в компании семиологов, антропологов, социоло­гов или политиков, не особенно меняет положение дел, хотя и помо­гает принять более адекватные решения Вынужденный искать и на­ходить формы, смысл которых в том, чтобы в свою очередь придавать форму системам, на которые его власть не распространяется, вынуж­денный выстраивать такой язык, как язык архитектуры, который всегда будет говорить что-то, непредусмотренное собственным кодом (чего не происходит со словесным языком, который на эстетическом уровне может проговаривать свои собственные формы, чего нет в живописи, которая в случае абстрактной живописи изображает свои собственные законы, и чего подавно нет в музыке, поглощенной по­стоянной реорганизацией синтаксических отношений внутри своей собственной системы), самим характером своего труда архитектор осужден быть последним и единственным гуманистом нашего време­ни, ибо как раз для того, чтобы быть узким специалистом, професси­оналом, а не мудрствовать вообще, он должен мыслить глобально

37 О том, как осуществляются процессы кодификации на уровне "последних" структур, см , например, Christopher Alexander, Note sulla sintesi della forma, Milano, 1967 Сопоставление метода Александера со структуралистскими процедурами см Maria Bollerò, Lo strutturalismo funzionale di C Alexander, in "Comunità", 148-149, 1967

254

III. Заключение

III.1.

Все сказанное наводит на мысль о том, что архитектура склонна изобретать "слова" для означивания "функций", не ею уста­новленных

Но можно придти и к прямо противоположной мысли архитекту­ра, коль скоро выделен вне ее существующий код функций, которые она осуществляет и означивает, опираясь на систему стимулов-озна­чающих и предписывая законы событиям, заставит, наконец, челове­чество жить по-другому.

Перед нами два противоположных мнения, и оба ошибочных, ибо они фальсифицируют представление о миссии архитектора В первом случае архитектор всего лишь исполнитель решений социологов и политиков, которые решают где-то там за него, а он всего лишь поставляет "слова" для говорения "вещей", ход которых не он пред­определяет

Во втором случае архитектор (известно, насколько эта иллюзия сильна в современной архитектуре) становится демиургом, творцом истории 38.

Ответ на это уже содержался в выводах, к которым мы пришли в B.3.III 4. архитектор проектирует первичные подвижные функции и вторичные открытые.

III.2.

Вопрос прояснится, если мы обратимся к прекрасному при­меру — Бразилиа.

Рожденная в исключительно благоприятных обстоятельствах с точки зрения архитектурного проектирования, максимально свобод­ного в принятии решений, Бразилиа была затеяна по решению поли­тиков буквально с нуля и задумана как город, призванный воплотить новый стиль жизни и одновременно сделаться посланием человечест­ву, городом, в котором осуществятся идеалы демократии, городом-первопроходцем, прокладывающим пути в неведомое, победой наци­онального самосознания молодой страны, пребывающей в поисках своего собственного лица.

Бразилиа должна была стать городом равных, городом будущего.

Спроектированная в форме самолета или птицы, простирающей свои крылья над приютившим ее плоскогорьем, она сосредоточила в своем фюзеляже, или туловище, все то, что относится к осуществле­нию вторичных функций, преобладающих по отношению к первич-

38 Решительно опровергает эту иллюзию Витторио Греготти, Il territorio dell architettura, cit.

255

ным: расположенные в центральной части административные здания были призваны коннотировать прежде всего символические ценнос­ти, вдохновленные стремлением молодой Бразилии к самоопределе­нию. Напротив, два крыла, сосредоточившие в себе жилые массивы, должны были обеспечить преобладание первичных функций над вто­ричными. Огромные блоки жилых массивов, вдохновленные Ле Кор­бюзье суперкварталы должны были позволить как министру, так и курьеру (Бразилиа город чиновников) проживать бок о бок и пользо­ваться одними и теми же службами, которые каждый блок, состоящий из четырех зданий, предоставлял своим жильцам (от супермаркета до церкви, школы, клуба, больницы и полицейского участка).

Вокруг этих блоков пролегают автострады Бразилиа, такие, каки­ми их хотел видеть Ле Корбюзье — без перекрестков с широкими развязками в форме четырехлистника.