Отсутствующая структура. Введение в семиологию

структуры, которая охватывает систему характеров, стилистических приемов, религиозных убеждений и т.д. Эпизод с грабителями не­обходимо включить в более широкий лингво-психологический кон­текст со своим репертуаром ожиданий и конвенций, и только тогда его можно оценивать в категориях стилистики независимо от испол­няемой им повествовательной функции 33

Разумеется при всеохватном рассмотрении произведения искусст­ва оно предстает как целостность благодаря тому, что авторские решения на разных уровнях — сюжета, характеров, языка и т.д. — оказываются сходными, рождая некий изоморфизм Но то, что в большом произведении всегда введено в действие множество кодов, нисколько не опровергает того факта, что повествовательный код не зависит от всех прочих, более аналитических

III. Иконическая сема

III.1.

Нижеследующие наблюдения помогут понять, как происхо­дит последовательное кодирование визуальных сообщений.

Иконографический код кодирует некоторые условия узнавания, устанавливая, например, что полуобнаженная женщина с блюдом в руках, на котором лежит отрубленная голова, означает Саломею, а несколько более одетая женщина, держащая в левой руке за волосы отсеченную голову, а в правой меч, означает Юдифь 34. Эти коннота­ции возникают независимо от того, что иконографический код не устанавливает правил денотации Какими признаками должна обла­дать визуальная синтагма "женщина", чтобы действительно изобра­жать женщину? Иконографический код выделяет в качестве смысло­различительных признаков означаемые "женщина", "отрубленная го­лова", "блюдо" и "меч", но он ничего не говорит о том, как склады­ваются соответствующие означающие Эти означающие кодифициру­ются при помощи более аналитического кода, чем код иконический

33 Эта возможность могла бы служить оправданием так называемой "критике фрагмента", которую пост-идеалистическая эстетика осудила за посягательство на органическую целостность произведения искусства Семиологическое исследование, позволяя выделять в произведении различные уровни и рассматривать их также и по отдельности, в какой-то мере реабилитирует принцип анализа произведения по фрагментам, при этом, как и ранее, считается, что речь идет не о прихотях критического суждения и не о редукции произведения к одному из его уровней, но о том, чтобы выявить, как на том или ином уровне автор пользуется кодом

34 См. Erwin Panofsky, "La descrizione el interpretazione del contenuto" in La prospettiva come forma simbolica, cit.

155

Для иконографического кода, который выстраивается на основе ико­нического, означаемые базового кода становятся означающими 35.

III.2.

Что же касается определения иконических кодов, то следует сказать, что иконические знаки — это семы, сложные единицы значения, часто впоследствии раскладывающиеся на вполне определенные знаки, но с большим трудом на фигуры.

Глядя на изображение лошади сбоку, выполненное одной линией, я сразу опознаю знаки "голова", "хвост", "глаз", "грива", но я не могу ответить на вопрос, каковы в данном случае единицы второго члене­ния, я не могу задаваться этим вопросом, также как я не могу задавать­ся им в случае семы "белая палка слепого". Я не ставлю вопроса о том, какие пробы на коммутацию необходимы для определения границы, за которой палка уже не палка и не белая, хотя с научной точки зрения это было бы небезынтересно, и точно также я не могу ставить вопроса о том, какие пробы на коммутацию необходимо провести с изображе­нием головы лошади, чтобы установить те варианты, за пределами которых рисунок утрачивает узнаваемость.

Если в случае с палкой слепого проблемы нет из-за ее простоты, в случае с лошадью проблемы нет из-за ее сложности.

III.3.

Достаточно сказать, что иконический код выделяет в качест­ве смыслоразличительных признаков на уровне фигур единицы, при­надлежащие более аналитическому коду, каковым и является код восприятия. И что его знаки имеют значение только в контексте какой-либо семы. Бывает, что сема сама по себе узнаваема и, стало быть, перед нами либо иконографическая сема, либо конвенциональ­ная эмблема, считающаяся уже не иконическим изображением, но ви­зуальным символом, но обычно ее контекст образует систему, внутри которой соответствующие знаки и могут быть узнаны, я узнаю знак "голова лошади" в контексте семы "стоящая лошадь, вид сбоку" только в том случае, если он противопоставлен таким знаком как "копыта", "хвост", "грива", иначе это были бы не знаки, а какие-то неопределенные конфигурации, ни на что не похожие и, стало быть, не передающие никакого сходства ни с чем. Что и происходит, когда искусственно выделяют какой-то элемент, какой-то участок живопис­ной поверхности, представляя его вне контекста, и тогда мазки скла­дываются в некое абстрактное изображение, утрачивая предметную

35 Конечно, иконологические коды являются слабыми, их жизнь часто коротка, об этом пишет Метц (ор. cit. , p. 78), когда говорит о специфике вестерна, но тем не менее, это коды

156