Отсутствующая структура. Введение в семиологию

4. Некоторые пояснения : кино и современная живопись

I. Кинематографический код

I.1.

Именно коммуникация в кино представляет нам наилучшую возможность проверить справедливость выдвинутых в предыдущей главе гипотез и предположений. Особенно требуют подтверждения следующие положения:

1) неязыковой коммуникативный код необязательно строится по модели кода языкового, из-за чего оказываются ущербными многие концепции "языка кино";

2) код строится как система смыслоразличительных признаков, взятых на определенном уровне коммуникативных конвенций макро-или микроскопическом; наиболее мелкие членения смыслоразличи­тельных признаков необязательно связаны с данным кодом, они могут осуществляться на основе иного более фундаментального кода.

I.2.

Код какого-то конкретного фильма и кинематографический код не одно и то же; последний кодифицирует воспроизведение реаль­ности посредством совокупности специальных технических кинема­тографических устройств, в то время как первый обеспечивает комму­никацию на уровне определенных норм и правил повествования. Не­сомненно, код фильма базируется на кинематографическом коде в точности так, как стилистические риторические коды основываются на коде лингвистическом в качестве его лексикодов. Но следует раз­личать две стороны дела означивание в кино вообще и коннотацию в фильме. Понятием кинематографической денотации охватывается как кино, так и телевидение, потому Пазолини и назвал эти кинема­тографические формы коммуникации "аудиовизуальными". С этим можно согласиться при том условии, что мы отдаем себе отчет в том, что имеем дело со сложным коммуникативным явлением сочетания словесных, звуковых и иконических сообщений. Так, хотя вербальные и звуковые сообщения существенно влияют на денотативную и кон­нотативную значимость иконических фактов (в свою очередь подвер­гаясь обратному воздействию), все же они опираются на собственные независимые коды, каталогизируемые иначе (например, если персо­наж фильма говорит по-английски, то его речь, по крайней мере в чисто денотативном плане, регулируется кодом английского языка).

161

Напротив, иконическое сообщение, предстающее в характерной форме временного иконического знака (т. e. в движении), обретает осо­бые свойства, которые будут рассматриваться отдельно.

Разумеется, мы вынуждены здесь ограничиться лишь немногими замечаниями о некоторых возможностях кинематографического кода, не углубляясь в проблемы стилистики, кинематографической риторики и построения крупных кинематографических синтагм. Иными словами, предлагается определенный инструментарий для анализа предполагаемого "языка" кинематографа, как если бы по сю пору кино не произвело на свет ничего иного, кроме "Прибытия поезда" и "Мокрого поливальщика" (это что-то вроде того, как если бы мы попытались дать первый набросок системы итальянского языка на основе только такого памятника, как Carta Capuana)

При этом будем опираться на вклад в исследование проблем семи­ологии кино, внесенный Кр. Метцем и Π П. Пазолини 37.

I.3.

Метц, рассматривая возможности исследования кино с точки зрения семиотики, признает наличие некой далее неразложимой ис­ходной единицы, своего рода аналога реальности, которая не может быть сведена к какой-бы то ни было языковой конвенции, и тогда семиологии кино ничего не остается, кроме как стать семиологией речи, за которой не стоит язык, семиологией неких определенных типов речи, т. e. семиологией больших синтагматических единиц, со­четание которых порождает дискурс фильма. Что же касается Пазо­лини, то он, напротив, полагает, что говорить о языке кино можно, резонно считая, что языку, для того чтобы быть языком, необязатель­но обладать двойным членением, в котором лингвисты усматривают неотъемлемое свойство словесного языка Но в поисках артикуляци­онных единиц кинематографического языка Пазолини не может рас­статься с сомнительным понятием "реальности"; и в таком случае первичными элементами кинематографического аудиовизуального языка должны стать сами объекты, улавливаемые объективом кино­камеры во всей их целостности и независимости и представляющие собой ту самую реальность, которая предшествует всякой языковой конвенции. Пазолини говорит о возможной "семиологии реальности" и о кино как о непосредственном воспроизведении языке человеческого действия

I.4.

Итак, теме образа как некоего аналога реальности была посвя­щена вся первая глава данного раздела (Б.I); об образе как аналоге

37 Речь идет о работах, указанных в прим S и 6

162

реальности имеет смысл говорить в том случае, когда целью исследо­вания является анализ крупных синтагматических цепей, чем и занят Метц, а не образ как таковой, но это понятие может вводить в заблуж­дение, когда, двигаясь в обратном направлении, ставят вопрос о кон­венциональной природе образа Все сказанное об иконических знаках и семах относится также и к кинематографическому образу.