Отцовский штурвал

– Еще чего, – возразил тот, кого она назвала Хавло. – Удача сама к нам забежала. Мне вертолетчики давно заказывали медвежью шкуру.

– Какая с него шкура, он ведь еще ребенок!

– Ничего, мы подождем, – хохотнул Хавло. – К зиме будет в самый раз.

Через несколько минут медвежонок уже сидел в темном закутке. Только сейчас он понял всю правоту матери-медведицы, которая не раз предупреждала его, что самое опасное существо в тайге – это человек. Обучая его житейским премудростям, она, натыкаясь на оставленные в лесу человеком предметы, подводила к ним медвежонка и терпеливо объясняла, что самая большая беда лесному зверью, да и всему живому: деревьям, траве, воде, исходит от человека. Появившись в тайге, он мнет ее машинами и тракторами, жжет огнем, засоряет банками, стеклянными бутылками, газетами и тряпками. Тайга еще долго болеет там, где на ночлег останавливается человек. И особенно неприятно пахнут места, где человек разводит костер, разливает бензин и солярку. Но медвежата, как и ребятишки, почти не запоминают того, что говорят родители. Им кажется, что весь мир рад их появлению на свет и готов поделиться всем, что у него есть, ничего не требуя взамен. Но, оказывается, за все надо платить.

Попав под топчан, медвежонок попытался поискать выход и, не найдя его, тыкая носом в шершавые доски, начал жалобно скулить. Когда стемнело, мать-медведица неслышно подкралась к лагерю. Услышав плачь своего детеныша, она хотела сразу же броситься к избушке и разнести ее по бревнышку. Но ее ждали, вначале залаяла одна собака, ее голос тотчас подхватила другая. Мишка только услышал грохот выстрелов и пугающий крик матери. Раньше она никогда так не кричала. Через некоторое время, уже откуда-то с горы, она рявкнула еще раз. И Мишка понял, что этим она давала знать, что будет находиться неподалеку, и чтобы он не вешал нос. С этого дня для него началась совсем другая жизнь. Впрочем, назвать это жизнью вряд ли было можно. Целыми днями, забившись в угол, Мишка сидел под топчаном, на котором спали люди, и вспоминал то время, когда он мог пойти куда ему вздумается. По вечерам люди отодвигали доску, совали ему под нос миску с водой, кидали куски хлеба, но он не выходил из своего укрытия. Тогда его насильно вытаскивали из-под топчана. Мишка сопротивлялся, старался цапнуть людей за пальцы, но его все равно выволакивали на свет, почти насильно тыкали носом в миску. Иногда туда наливали сгущенного молока, но и тогда он терпел и отворачивал голову. Ему хотелось домой, в берлогу к матери. Она бродила неподалеку от лагеря и временами давала о себе знать истошным собачьим лаем и громкими хлесткими выстрелами людей.

– Не хочет есть, куражится, – говорил кто-то из людей. – Зверь – он и есть зверь. Сколько его ни корми, он все равно в лес смотрит.

Есть и пить Мишка начал только тогда, когда миску ему стала подавать Ирина. Ей он позволял гладить себя, тормошить, переворачивать на спину. Более того, иногда в знак особого расположения он позволял себе лизнуть ей руку. Они у нее не были такими грубыми, как у других мужчин, и пахли не мылом, а каким-то сладким и душистым запахом свежего хлеба. У Ирины в городе остался трехлетний сын Мишка с бабушкой, и она привычно стала называть этим именем медвежонка.

Особенно досаждал Мишке Хавло. В лагере он занимался заготовкой дров, привозил воду. Но основным занятием для него было охрана лагеря. Получилось так, что Мишка стал как бы его собственностью. Поскольку медвежонок мгновенно стал лагерной знаменитостью и любимцем, то все приходили к Хавло и просили показать им Мишку. Покуражившись для приличия, Хавло выволакивал Мишку на середину комнаты, брал за шкирку, поднимал за задние ноги. Однажды, пытаясь открыть рот и показать присутствующим нёбо, он больно сдавил Мишкины скулы. Мишка вывернулся и цапнул Хавло за палец. Тот с криком отбросил медвежонка в сторону.

– Кусать хозяина. Я тебе покажу, шельма! – пригрозил он Мишке.

Перестав ругаться, Хавло, как бывалый таежник и охотник, начинал рассказывать гостям о повадках и нравах лесного зверья. У Мишки не было собственного большого опыта, но когда Хавло начинал перечислять достоинства и недостатки медведей, Мишка веселился от души.

– Лютый хищник, злой и коварный зверь, лесной бандит, разбойник, лохматое чудовище, ворюга, – загибал пальцы Хавло.

– Хозяин тайги, топтыгин, сладкоежка, увалень, умный и ласковый зверь, – в ответ начинала перечислять Ирина. – Ты посмотри, я его уже почти научила танцевать. Миша, а ну станцуй нам вальс.

Она подняла над головой медвежонка руку с зажатой в пальцы конфетой. Мишка глянул вверх и под одобрительные крики присутствующих зрителей встал на задние лапы и начал кружиться.