Отцовский штурвал

Впереди открылась свободное пространство, но бежать стало тяжелее. Вертолетчики загнали его в болото. Мишка из последних сил добежал до небольшого озерца и, прыгнув в него, закрыл голову лапой от приближающейся смерти. Но выстрела не последовало: у Хавло закончились патроны.

– Но ты, танцор, от меня не уйдешь. Все равно сниму с тебя шкуру! – кричал из вертолета Хавло, потрясая карабином.

Вертолет покружил немного над болотом и улетел. Про такие моменты говорят: близко око, да зуб неймет.

Мишка выбрался из воды, отряхнулся и, оглядывая небо, направился к близкому лесу. Вскоре на болотных кочках он увидел клюкву, пособирал немного. Ягода ему не понравилась, показалась кислой, и он подумал: неплохо бы добавить в нее немного сгущенного молока.

Блуждая по лесу, он выбрался на старую лесовозную дорогу. По краям дороги росла малина, и Мишка, подкрепившись сладкой и вкусной ягодой, нырнул в лесную чащу. Ему мешал ошейник и болтающаяся веревка. Он присел на пень и попытался освободиться от людских подарков. Веревку ему удалось оборвать, а вот ошейник не поддавался. Но через несколько дней он встретил в лесу свою мать. Она перегрызла ему ошейник и сказала, что он сильно вырос и что она с трудом узнала в нем собственного сына. Она облизала Мишкину рану и сказала, что рана скоро зарастет. Мишка знал, что у нее новая семья и теперь он может жить самостоятельно. Мишка понемногу стал привыкать к одиночеству. Свобода пьянила его и он не мог нарадоваться ею. Однажды с подветренной стороны, чтобы не учуяли собаки, он подкрался к лагерю и долго наблюдал за его жизнью. Ему очень хотелось увидеть Ирину. Вскоре она вышла на крыльцо, тихая и печальная, и долго смотрела в сторону леса. Мишка догадался, что и она скучает по нему. Ему вдруг захотелось подбежать у ней и, как прежде, лизнуть руку. Он уже знал, что люди, как и медведи, бывают разными. Но Ирина казалось ему лучше всех.

Когда стало холодать и с неба полетели белые мухи, он начал искать себе место для зимовки. В темном распадке под огромной раскидистой сосной Мишка отыскал старую берлогу, натаскал свежего моха, устелил дно и стены берлоги опавшими листьями. После этого стал готовиться к зимней спячке. Каждый день он совершал многокилометровые прогулки, освобождая желудок от ненужной пищи. Иногда ему по пути попадались открытые банки из-под сладкого сгущенного молока и он, осмотрев оставленную приманку со всех сторон, шел дальше. Все, что было связано с запахом человека, стало для него опасным. И чутье не подводило его. Там, где лежала банка с молоком, была медвежья ловушка, которую приготовил Хавло. Однажды, топая по лесной тропе, он задумался и чуть было не угодил в петлю из стального троса. И он, вспомнив мать, вынужден был согласиться, что для лесного зверья тайга была бы во много раз безопаснее, если бы сюда не ступала нога человека.

Перед тем как залечь в берлогу, Мишка скатал огромную пробку из мха. Еще раз оглядев берлогу и убедившись, что она сливается с окружающей тайгой, он забрался в приготовленное логово и пробкой закрыл входное отверстие.

Но пролежал он в ней совсем немного. В конце ноября на его берлогу наткнулась охотничья собака. На собачий лай вышел Хавло, осмотрел берлогу, довольно хмыкнул. Чтобы Мишка не выбрался из нее, он заломил вход лесиной и помчался обратно в зимовье.

– Мужики, с почином! Я заломил берлогу, – возбужденно сказал он охотникам. – Значит так, ты, Иван, пойдешь со мной. Тебе я отдам мясо. Николаю – жир. А шкуру я возьму себе. Должок у меня перед вертолетчиками. Утром выезжаем на лошадях. Не тащить же нам медведя на себе.

Но Мишки и след простыл. Услышав сквозь сон знакомый по прежним временам собачий лай, он ночью выбрался из берлоги. Мишка понимал, что за ним будет погоня и, держа курс точно на север, скрадывая свои следы, пошел прочь от этого опасного места.

Под ногами мялся свежевыпавший снег, и Мишка понимал: сейчас это самый главный его враг. На своем пути он, пересекая лесные ключи и речушки, выбирал самые непроходимые таежные завалы, путая следы, спускался в болото, чтобы сделав там петлю, вернуться по распадку назад и уйти на очередной косогор.