Ответ

Он и сейчас смотрел с некоторой отчужденностью на старого Дёрдьпала, который, водрузив на нос очки в черной оправе, сидел у окна с маленьким белым петушком на коленях. — Она тут с футболистом одним спуталась, — пробормотал он, кивнув на захлопнувшуюся за Анци дверь, — втюрилась в него по уши. А сказать ей ничего не моги, сразу, видите ли, давление в крови подымается.

— С футболистом? — спросил Балинт.

— Левый полузащитник, — пояснил старик.

— Это его профессия?

Дёрдьпал махнул рукой. — Именуется токарем. Его на Объединенном ламповом потому только и держат, что он в команде «Уйпешт» играет. А так бы ему и на носки себе не заработать.

— Он женится на Анци? — спросил Балинт.

— Черта с два, — буркнул отец. — Моя родная доченька в жены не годится.

— ?..

Старый Дёрдьпал не замечал едва скрытого волнения паренька. — И на то не годится, про что ты думаешь, — проворчал он. — Чего не сядешь?

Белый петушок с огненно-красным гребнем ни на секунду не спускал блестящего черного глаза с Балинта, он тихо, молчком сидел на коленях хозяина, но то и дело вертел головкой, следя за каждым движением гостя. Когда Балинт повернулся, чтобы пододвинуть к окну стул для себя, белый петушок с коротким клекотом подпрыгнул и, дважды махнув крыльями, взлетел Балинту на затылок. — Эй! — испуганно воскликнул Балинт. Петух, вцепившись когтями в шею, остервенело застучал клювом по затылку. — Чума тебя забери, — выругался Дёрдьпал, — ступай назад, Янчи! — Балинт потянулся рукою назад, схватил петуха за крыло, швырнул оземь, но тот в мгновение ока оказался у него на груди и вцепился клювом в нос.

Дёрдьпал поднялся, не спеша подошел к полю боя и оторвал петуха от лица гостя. — Не любит ухажеров моей дочери! — пояснил он и, вскинув очки на лоб, с удовольствием поглядел на маленькую белую птицу, которая тяжело дышала открытым клювом и оправляла перышки. — Восьмисот граммов не весит, а в прошлый раз боксера-тяжеловеса так отделал, что любо-дорого. Он с тех пор и носу сюда не кажет.

Балинт потрогал кровоточащий нос.

— Холодной водицей умойся! — посоветовал Дёрдьпал. — Когда я в Эрдлигете жил, у меня кур двести пятьдесят штук было да два петуха, вот этот леггорн и красный исландский петух, так этот каждый божий день исландца избивал, даром что тот в два раза его больше, и с курами со всеми один управлялся.

— Правда? — невесело порадовался Балинт, держа под краном кровоточащий нос.

— Однажды вечером пришла ко мне графиня Чаки, — рассказывал Дёрдьпал, — она там же, в Эрдлигете, жила. Мол, срочно нужно оборудовать прачечную.

— Вы и это умеете? — спросил Балинт, косясь на петуха, который опять норовил прокрасться ему за спину.

— Я слесарь-водопроводчик, — кивнул хозяин. — На Хатванском сахарном заводе водопровод монтировал, и в Шелле, и во дворце Венкхейма. Двадцать шесть лет слесарил.

— Вот оно что? — сказал Балинт, не спуская с петуха глаз. — А почему бросили свою профессию?

Дёрдьпал спустил очки на нос, поглядел на гостя. — Сменил лошадку.

— Понятно! — кивнул Балинт. — Заберите, пожалуйста, зверя этого!

— Янчи, иди сюда! — проворчал старик. — Одним словом, заявляется старая карга, просит прачечную оборудовать. Можно, говорю. Если заплатите. Сказал, сколько беру за час, сколько моему подручному положено, был у меня там старый мой подручный, тринадцать лет с ним вместе работал. Торговаться, говорю ей, не буду, не подходит моя цена, ищите другого. Ну, она понять не захотела, разговоры затеяла. Вдруг вижу, входит в комнату Янчи и — к ней за спину.

— Как ко мне сейчас? — поинтересовался Балинт.

— Янчи, иди сюда! — повторил Дёрдьпал. — Одним словом, вижу, он уж у нее за спиной стоит, а я разволновался от разговору-то, ну, и на него ноль внимания. А на старой карге соломенная шляпа была старомодная, вся в розочках да черешнях, большущая, как колесо. Янчи полюбовался сперва, вдруг только — крррак! — и уж сидит он на плече ее милости. И тут — шляпа летит направо, парик налево, а Янчи восседает на лысой графининой голове и кукарекает во все горло. Такая поднялась кутерьма, до самого Пешта слышно было!

Балинт смеялся. — Ничего себе птичка! Вы его в зоосад отдайте.

— Зачем?

— Чтоб породу такую развести, — сказал Балинт с подковыркой.

Дёрдьпал подозрительно глянул на него поверх очков. — Ему и здесь хорошо, — сказал он. — По субботам он даже в корчму со мной ходит, а потом такой веселый домой возвращается, кукарекает всю ночь напролет, из-за него никто в доме не спит.

— Очень славная птичка, — сказал Балинт, спиной прислонясь к стене, чтобы хоть сзади быть в безопасности.

Дёрдьпал опять вернулся мыслями в Эрдлигет, к прачечной графини Чаки. — Я ведь такой человек, ниже своей цены работать не стану. Если не дают того, что положено по моей специальности, лучше подручным к каменщику пойду, но по своей специальности за бесценок работу не возьму, такого не бывало ни разу. Как-то у одной норвежской баронессы…