Ответ знает только ветер

— Что же творят эти странствующие по миру семьдесят миллиардов долларов? — задал Фризе риторический вопрос. — Лежат в банках, инвестируются в предприятия за пределами своей страны или идут на покупку таких предприятий, — причем направляются только туда, где дадут наибольшую прибыль. То есть — в страны с относительно стабильными финансами — прежде всего в ФРГ. ФРГ считается — на мой взгляд, неоправданно, но это другая тема — надежным оплотом против кризисов, а немецкая марка — твердой, лучшей в мире валютой. Даже лучшей, чем швейцарский франк или голландский гульден. Ну, если в какой-нибудь стране начинаются тревожные явления — забастовки, безработица, гонки между ценами и заработками и так далее, то доллары, которые находятся в этой стране, а также и местная валюта, владельцами концернов или банков миллиардными суммами переводятся в надежную страну. Переводятся вполне легально. Федеральный банк ФРГ согласно международному валютному соглашению, которое формально все еще действует, но практически давно нарушается, обязан принимать и обменивать любую валюту в любых количествах. Таким путем к нам попадают все новые и новые миллиарды — я излагаю все это очень упрощенно. Вам все понятно, да?

Я кивнул.

— Федеральный банк обязан те доллары, что к нему поступают, обменять на марки. Банк имеет кредиторские претензии к американскому Национальному банку и мог бы потребовать, чтобы эти доллары сперва были обращены в золото. Но теперь он уже не может этого сделать, так как американцы больше не меняют золото на бумажки.

— И все это легально, совершенно законно, — проворчал Бранденбург, катая сигару из одного угла рта в другой. Под мышками на его рубашке выступили пятна от пота, хотя в Дюссельдорфе было холодно. У этого человека наверняка со здоровьем не все в порядке, подумал я. А у меня — разве в порядке?

— Да, совершенно легально. Да только благодаря этому обмену в обращение поступает все больше марок, видите ли. Грубо говоря, Федеральный банк должен печатать все больше денег, а это и есть начало инфляции. Если бы эти новоиспеченные деньги положили на полку, то ничего бы и не случилось. Но вместо этого новые деньги тут же пускаются в обращение. Их следовало бы покрыть соответствующим предложением товаров. Но чтобы их произвести, требуется какое-то время. Как следствие этого: равновесие между спросом на товары и предложением денег нарушено. Значит, цены должны подняться. Кстати, профсоюзы и предприниматели, эти восхваляемые до небес социальные партнеры, тоже вовсю крутят это инфляционное колесо.

Мне вспомнилась старушка в моей аптеке. «Все постоянно дорожает. Буквально все. Молоко, масло, хлеб, мясо, почтовые марки, вывоз мусора, за что ни возьмись. Господи, Боже мой — и «Луизенхое» тоже. Люди испорчены, люди страшно испорчены…»

— Но ведь эти бесконечные гонки между ценами и заработками — чистое безумие, — сказал я.

— Разумеется, — мягко заметил Фризе. — А мы и живем — с точки зрения экономистов — в обезумевшем мире, мы несемся на всех парах навстречу ужасному кризису, при котором пострадает в первую очередь маленький человек, вкладчик сберегательной кассы, в то время как денежные тузы и воротилы извлекут выгоду из такого развития событий. И это, как я уже сказал, лишь первая часть несчастья.

Ах, несчастье не приходит само, как дождь…

36

— А в чем состоит вторая? — спросил я.

— Я рассказал вам о семидесяти миллиардов долларов, — сказал Фризе. — Покуда они не пошли на покупку целых отраслей промышленности, они находятся в руках спекулянтов. Эти спекулянты — они имеются во всех странах — держат в своих руках все виды валют и играют примерно так, как составляют поезда на сортировочной станции. Если у них скопилось много слабой валюты, скажем, английского фунта или итальянской лиры, они постараются избавиться от нее как можно скорее. А это означает: они предлагают суммы в слабой валюте тому или иному Национальному банку, который ведь обязан ее покупать, причем по пока еще высокому курсу. Таким путем эти валютные спекулянты получают в свое распоряжение сильные валюты — скажем, японскую иену или немецкую марку. Так они защищают себя от какого-либо валютного проигрыша. Но не только это! Эти господа дают распоряжения своим филиалам делать долги в странах со слабой валютой, и какие долги! Горы долгов! После чего кредиты из стран со слабой валютой извлекаются и направляются по каналам твердой валюты. Со своими миллионами и миллиардами эти транснациональные компании представляют собой могущественный фактор власти, вынуждающий правительства и банки к действиям — причем действиям с вредными последствиями.

— С вредными последствиями для твоих любимых маленьких людей, — хрюкнул Бранденбург.