Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Нет, сэр. Понятия не имею, — ответил Сэм. “В последнее время я мало что видел в новостях. С моей семьей все в порядке?” Они могли бы задержать его и сделать Бог знает что с Барбарой и Джонатаном. Охранники сказали, что они этого не делали, но все же… Это испортило бы эксперимент с Микки и Дональдом, но им, вероятно, было бы все равно. Они бы решили, что хранить тайну важнее.

Но теперь президент Уоррен кивнул. “С вашей женой и сыном все в порядке. Даю вам слово”. Йигер всегда считал свое слово хорошим. Теперь он знал, что это было не так, или не обязательно. Прежде чем он смог сделать что-то большее, чем осознать это, Уоррен продолжил: “Ящеры настаивают на том, чтобы вас отпустили невредимым и чтобы вашим родственникам не причинили вреда. Это условие, которое мы намерены выполнить”.

Боже, благослови Страху, подумал Сэм. Он так долго жил среди Больших Уродов, что получил некоторое представление о том, насколько важны для нас члены семьи. И, слава богу, ему удалось донести это до Ящериц в Каире. Вслух он сделал свой голос резким: “Это причина, по которой я все еще дышу? А моя жена и сын?”

“Это… одна из причин”, - ответил Уоррен. Йигер неохотно отдал должное президенту за то, что тот не отступил от этого вопроса. “Это также единственное условие, которое нам легко выполнить. Раса требует, чтобы мы либо позволили им сжечь один из наших городов бомбой из взрывчатого металла, либо пошли им на уступки, которые навсегда ослабили бы нас — не совсем до такой степени, до какой уменьшился Рейх, но что-то недалеко от этого”.

Йигер поморщился. Конечно же, Ящерицы не шутили. “А если ты скажешь им ”нет" по обоим этим пунктам, это будет война?"

“Это примерно то же самое, подполковник Йигер", — сказал президент. “Мы должны поблагодарить вас за это”.

Но Йигер покачал головой. “Нет, сэр. Вы были тем, кто отдал приказ о запуске. Раса рано или поздно узнала бы об этом, и через сто лет они были бы в такой же ярости, как и сейчас.”

“Мы были бы в более сильном положении, чтобы дать отпор через сто лет”, - сказал Уоррен.

“Может быть, — сказал Сэм, — но, может быть, и нет. Кто знает, что будет двигаться в этом направлении от Дома теперь, когда Ящерицы знают, что мы не слабаки?”

“В любом случае, мы должны иметь дело с тем, что происходит сейчас, — сказал президент, — то есть с тем, что вы сотворили. Русские могут поддержать нас. Мысль о том, что они могут это сделать, заставила Ящериц задуматься.”

“А они бы стали?” Сэм знал, что в его голосе прозвучало удивление. Однако после небольшого размышления это показалось менее неправдоподобным. “Если мы упадем, они будут знать, что они следующие, и у них нет шансов отбиться от Ящериц в одиночку”. Он не думал, что США и СССР вместе смогут победить в Гонке, но они, черт возьми, наверняка дадут Ящерам понять, что они дрались.

Большая голова президента Уоррена трезво поднималась и опускалась. “Я полагаю, что так рассуждает Молотов, да, хотя с русскими никогда нельзя сказать наверняка”.

За все свои дни Сэм Йигер и представить себе не мог, что будет судить президента Соединенных Штатов. Его голос был едва громче шепота, он спросил: “Что вы будете делать, сэр?”

“То, что я должен сделать”, - ответил Эрл Уоррен. “То, что кажется лучшим для Соединенных Штатов и для всего человечества. Это то, что я делал все это время”. То, что должно было быть улыбкой, приподняло только один уголок его рта. “Благодаря тебе все получилось не совсем так, как я ожидал”.

Сэм испустил долгий вздох. “Нет, сэр, я думаю, что нет”. Он хотел добавить: "Мне очень жаль", но это не сорвалось с его губ. Часть его была такой, но гораздо большая часть — нет.

Президент Уоррен сказал: “Я, конечно, позабочусь о вашем освобождении. Я был бы признателен за ваше публичное молчание и молчание всех близких, которых вы, возможно, проинформировали, пока нынешний кризис не закончится. Я не собираюсь это заказывать, но я был бы благодарен за это”. “Как я узнаю, когда это произойдет?” — спросил Сэм.

Президент посмотрел на него — посмотрел сквозь него. “Поверьте мне, подполковник, у вас не останется никаких сомнений”.

Пшинг подошел к Атвару и сказал: “Возвышенный Повелитель Флота, посол из не-империи Соединенных Штатов здесь, чтобы увидеть вас”.

Атвар сделал утвердительный жест. “Я увижу его. Проводи его внутрь. Нет, подожди. Сначала принесите стул, подходящий для задних конечностей тосевита. Я не собираюсь оскорблять его каким-либо тривиальным образом.”

“Это будет сделано, Возвышенный Повелитель Флота”. Пшинг поспешил прочь. Он принес сначала стул, а затем Большого Урода по имени Генри Кэбот Лодж.

“Я приветствую вас, Возвышенный Повелитель флота", ” сказал посол.