Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес

Джое Сперлинг, вице-президент английского клуба собаководства, взял микрофон и выдержал паузу. Когда огни, освещавшие арену, потускнели, он открыл загадочный конверт и провозгласил: «Приз «Друзья навеки», набрав пятьдесят четыре процента голосов, получают Оуэн и Хаати!»

Толпа взорвалась аплодисментами. Лицо Оуэна расплылось в огромной улыбке, а Уилл, не в силах сдержать свои эмоции, бросился вперед, чтобы обнять и расцеловать сынишку. Им подарили большую хрустальную вазу с гравировкой, и к Оуэну, зажавшему ее на коленях, выстроилась целая очередь телевизионщиков, желающих взять у него интервью. Покосившись на Хаати, спокойно сидевшего рядом, маленький мальчик – еще год назад так пугавшийся всеобщего внимания – поднял свою головку, лучезарно улыбнулся прямо в камеры и сказал: «Оказывается, побеждать – такое счастье! Я действительно счастлив, что получил этот приз. И хочу поблагодарить всех, кто голосовал за меня». А затем добавил: «Хаати – самый замечательный пес во всем мире. Я не просто счастлив. Я мега-счастлив!»

Денежный приз в 1500 фунтов семья имела право передать в благотворительное заведение, по своему выбору. Уилл и Колин выбрали детский хоспис «Наоми Хаус», расположенный неподалеку от их дома в Хэмпшире. Оуэн получил также в подарок несколько значков с олимпийской символикой – ведь он так любил смотреть с отцом Паралимпиаду и даже признался, что хотел бы когда-нибудь в будущем стать паралимпийским чемпионом.

В завершение незабываемых нескольких дней Уилл гордо совершил с Оуэном круг почета по арене; мальчик усердно махал рукой зрителям, и улыбка не сходила с его лица.

6

«Только верная собака верна нам до конца».

Конрад Лоренц

В то время, как сообщениями об Оуэне и Хаати пестрели все новостные ленты мира, капрал Уилл Хаукинс принял важное решение.

Он, безусловно, был рад тому, что его сынишка так воспрянул духом благодаря своему удивительному псу, но его радость омрачали явные признаки развивающегося заболевания Оуэна. Мышечные спазмы усиливались, и это отражалось и на зрении мальчика, и на его дыхании. Уход за ребенком, страдающим от постоянных болей, неясности зрения и плохого удержания равновесия, становился все более проблематичным и в школе, и для воспитательницы, с которой мальчик проводил после занятий по несколько часов в неделю.

Никто уже не мог дать с уверенностью долгосрочный прогноз Оуэну – ведь всего за несколько лет состояние его здоровья заметно ухудшилось.

Простуды и кашель преследовали мальчика с рождения; а один раз мальчика сразила настолько серьезная инфекция, что его увезли в Саутгемптонскую больницу на «скорой».

Несмотря на любовь и поддержку Колин, равно как и помощь всех родных (как его, так и Ким), физическое и умственное истощение все больше подкашивало Уилла. Когда Ким возвращалась из командировок, она всегда проявляла готовность забрать сынишку к себе на выходные или праздники, чтобы дать передышку Уиллу. Но дома она бывала недолго и потом снова уезжала за рубеж, в Афганистан или какую-нибудь другую страну. Попытка совмещать работу на полной ставке с уходом за сынишкой незаметно, но верно подтачивала силы Уилла, сказываясь на его самочувствии и настроении (особенно когда ему приходилось вставать по шесть раз каждую ночь, чтобы проверить снабжение Оуэна кислородом).

Колин начала беспокоиться, что нарушенный сон отразится на его работе инженера по техническому обслуживанию вертолетов. Ведь от того, насколько точно Уилл выполнял свои обязанности, зависели жизни военнослужащих. А он уже давно забыл о полноценном ночном сне. Уилл отправлялся на базу невыспавшимся и вялым, хотя ему иногда приходилось обслуживать по восемь вертолетов. Колин боялась, как бы не наступил тот момент, когда выход на работу для него в таком состоянии стал бы верхом безответственности.

А когда Оуэн пошел в школу, нагрузка на семью возросла еще больше: мальчика надо было отводить в школу и забирать из нее, а посещения занятий совмещать с процедурами, назначенными врачами, и визитами к диетологу.

Зная о его непростой ситуации дома, начальство всегда шло на уступки Уиллу. Но он давно не ездил в командировки, а в Сирии разгорался военный конфликт. Родных пугала маячившая перед ним перспектива оказаться в такой горячей точке, и они даже не представляли себе, как смогут приглядывать за Оуэном, когда и Колин, и Ким – обе работали полную неделю.

Колин вскоре уверовала, что решение есть только одно: Уилл должен уйти из ВВС. Конечно, она понимала, насколько трудно дастся ему это решение. Но Уилл категорически не соглашался с тем, чтобы она бросила свою работу и посвятила все свое время уходу за его сыном (хотя она была готова пойти на это в случае очевидной необходимости). Так что выход оставался один.