Овчарка

Челс и на этот раз ничего не сделала. Вера уже не плакала. Просто было нечем уже. Она постоянно плакала, скорее всего от переживания и волнения, а в тот момент нашлась ещё одна слеза. И она уже была от безысходности. Смотря на то, что Энн пытается тренировать ужасно непонимающую Челси, Веронике хотелось не только плакать, но и кричать. Крик… он застрял в горле, образуя там же ком. Вера просто не мешала. Она наблюдала за всем со стороны.

А Энни вдруг встала с пола и, схватившись за голову руками, закричала. Это был не человеческий, нет, крик. Не крик человека… это был крик боли и усталости, а также какого-то безумного страха… и стыда… все эти ощущения смешались в один крик. И он был такой страшный, такой до одури безумный, ужасный, громкий и звонкий, что Вероника, казалось ей в тот момент, могла оглохнуть в любую секунду.

А потом что-то вдруг произошло. Всё встало на свои места так быстро, что Верка этого даже не заметила!

– Прости.– молвила Энн.

– Ничего страшного. Тренера тоже люди… и им можно плакать, безусловно. Ты… ты итак многое для меня сделала, Энни… ты- лучшая. Правда…

– Спасибо, Вероника. Мне никто ещё так не говорил. Меня лишь называли подлой тварью и дворняжкой… за глаза, конечно… но чем хорош мой слух- он слышит каждый звук. А я сейчас слышу стук твоего сердца…– Энни улыбнулась. Через боль, Вера могла поклясться, что увидела, что это была улыбка боли.

Веру бросило в жар.

– КТО ТАК ГОВОРИЛ? Расскажи мне о них, я поговорю с ними! И немедленно поговорю!!! Обещаю…

– Вера… не надо. Я больше не обижаюсь. В этом нет смысла, ясно?!

– Да… я не знаю… может быть, бросить эту затею с Челси? Она совершенно… она неспособная… каждому своё… и…

– Не смей, слышишь? Не смей так говорить!

– П… почему?!

– Потому что она знает десять команд. Их, эти самые команды, совершенно не знают другие собаки… твоя собака- поистине защитница. Она не та собака, что выполняет обычные, привычные для понимания многих, да даже и все собаководов, команды… она защищает. А именно для этого и ходят на тренировки для собак, слышишь? Твоя собака самая способная. Способнее всех собак, с кем я когда-либо занималась… никогда ещё не занималась с настолько способными и странными в хорошем смысле… собаками…

– Но она не понимает команду «сидеть»…

– Она всё понимает. Просто считает, что в этом пока нет необходимости. Я занималась со множеством собак, но Челси- это что-то новое. А закричала я оттого, что не знаю, как с такой собакой общаться.

– Но она же не сдаст экзамен. Кому какое дело до того, кто моя Челси на самом деле?! Всем нужно, чтобы она сдала… а остальное никого не интересует… даже если ты возмутишься, никто тебя не поймёт… скажут, оправдываешься. А скажу я- так вообще никто не поверит, это я знаю точно…

– Я не думаю, что ты завела собаку ради того, чтобы она поучаствовала в каком-то конкурсе, или сдала определённый экзамен… я искренне надеюсь, что ты завела её ради любви, Вероника… а если нет…

– Ради любви.

– Я знала это.

– Можно я попробую пообщаться со своей собакой?

– Конечно. Тебя она поймёт.

– Уверена?

Ответа не последовало. Он и не нужен был. Вероника подошла к Челси. Девушка погладила Челс, после чего посмотрела ей в глаза. Верка вдруг заплакала. Впервые они смотрели друг на друга с любовью. С настоящей и искренней любовью! Вера обняла овчарку, а затем ещё больше разревелась. Вскоре Вероника, не прекращая плакать, молвила:

– Челси… милая моя Челси… тебе нужно выполнить все команды, моя милая… я очень люблю тебя, ты сдашь экзамен… это очень важно… правда… ты должна, ты молодец. Ну же, защити меня от насмешек и сдай экзамен! ЭНН, СЮДА!!!

Вера отошла, а на её место встала Энни. Девушка села на корточки и посмотрела на Веронику. Та кивнула. Её сердце колотилось, но волнение меркло по сравнению со страхом того, что Челси не сдаст экзамен… Вера не знала, хочет ли этого её собака… но что-то подсказывало Веронике, что та, скорее всего, хочет этого.

– Сидеть. Сидеть, Челси…-молвила юная Энн. Она посмотрела на Челси, а та посмотрела на Энни.

Энн не прекратила бороться за то, чтобы Челси выполнила команду. Она вздохнула, и сказала ещё раз:

– Челси, сидеть. Сидеть, Челс. Сидеть. Сидеть, Челси… давай же, сядь. Сидеть, Челс. Сидеть…

Челс как стояла, так и осталась стоять. И вдруг Вероника кивнула собаке… девушка, если бы позже у неё спросили, для чего она это сделала- Вера бы точно не ответила. Но… возможно, это была какая-то подсказка, Вероника Доричева никогда не горела желанием понять, почему. Но именно этот кивок изменил всё в жизни девчонки и её очень, самой любимой, горячо любимой овчарки по имени Челси.

– Челс, сидеть.– сказала Энни.– Сидеть, Челси! Сидеть!