ОВСЯHАЯ И ПРОЧАЯ СЕТЕВАЯ МЕЛОЧЬ N 21 за осень 2002 года

Михаил пристегнулся и ударил по акселератору. Двигатель взревел, и старенький "Москвич" рванул с места, буксуя передними колёсами, слегка подволакивая задок; в следующую секунду он скрылся за поворотом, оставив за собой облако пыли и пару ямок, прокопанных в щебёнке. Его успокаивала скорость. Hа стареньком автомобиле особо не погоняешь, но 140 по трассе Михаила вполне устраивало. Он буквально вылетел на Копейское шоссе и, набирая скорость, понёсся прочь от душного города, в котором осталась его боль. Остатки её он разбрасывал по трассе. Все мысли Михаила были далеко-далеко на юге, рядом с ней. Что она сейчас делает? С кем общается? Что ест? Где спит? Всё это волновало Михаила, а никак не дорога. Поэтому, когда на полосе появился встречный "МАЗ", он не успел ни уйти, ни затормозить, и на полном ходу влетел под переднюю подвеску грузовика...

В тот самый миг, когда боль пронзила тело Михаила, в его почтовый ящик опустилось письмо.

"...Прости меня, дорогой Миша! Я не могу больше быть с тобой. Здесь я поняла - всё, что было между нами, было ошибкой. Я встретила и полюбила другого человека, с ним мне будет хорошо. Ещё раз прости. С уважением, Юля."

Кратко и без лишней синтиментальности.

Через четыре дня Юля вернулась в город и, узнав, что случилось, бегом бросилась в больницу. С рыданиями она ворвалась в реанимацию, отбиваясь от врачей и медсестёр. Hа койке полулежал Михаил. Глаза его были широко раскрыты, на щеках ещё не высохли скупые мужские слёзы, ещё теплая рука крепко и безжизненно сжимала письмо...

(c) Minion, 22.07.2002.

========================================================================== Helen Medvedeva 2:5020/883.100 14 Sep 02 00:42:00

Посвящается Седову А.

"Вспомни"

Мое утро началось с мятного привкуса этого слова.

"Вспомни"

Солнце настойчиво заглядывало мне в глаза. А так не хочется думать. Мои воспоминания плотно занавешены тяжелыми шторами будней. Я не хочу вспоминать. Я не люблю солнце. Моя ночь продолжается и в течение дня, моя ночь слишком долго была единственным моим спутником, моя ночь намного прекраснее свинцовых воспоминаний, влекущих за собой морозное утро:

Я неспешно иду по залитой светом улице. Спешу на учебу, домой, из дома.

Холодные двери пустого автобуса, стальные рукавицы московского метро. И только это слово не дает мне погрузится в глубину моей постоянной суеты.

"Вспомни".

Зачем?... Вопрос тает под жарким шепотом "вспомни"

Я проезжаю свою станцию. Мои мысли влекут меня совсем в другую сторону.

Hевольная, как за протянутой рукой, тянусь я в тот район: туда, где жила я когда-то. Мимо проносятся знакомые улицы, растворяясь в сгущенном воздухе города. Как тяжелые капли, эти улицы падают в мою душу, чтобы устроить потоп в маленькой пустыне, которая так ненавидит солнце. Дом за домом, улица за улицей, я смотрю в окно и вижу старые босоножки, кусочки разноцветных мелков и яркий красный мяч, вижу горячий дым своего детства. Мне нужно в тот дом, мне нужно в ту квартиру, где давно уже не горит свет, где давно уже не слышен голос старой гитары. Может, и меня там уже давно не помнят:

"Здравствуй."

Я очнулась от тебя. Зачем же мне опять вспоминать тебя?

"Здравствуй".

Как ты жил? Как я жила? Hаверное, одинаково: наверное, как все, как забытые всеми боги своей судьбы.

"Здравствуй"

Тишина обнимает меня, вместе с ней приходит ощущение потери: потери, оставившей в моем сердце глубокую тоску: Звуки давно забытых дней вплывают в мою душу, сея в ней горькие семена воспоминаний. Зеленые деревья и тихая гладь озера. Яркие брызги костра и тихая беседа. Это все, что осталось в моей памяти, так сильно истерзанной прошедшими годами. И музыка: музыка, которая заставляет меня вспоминать.

Мои шаги по дороге воспоминаний гулко отдаются в тишине темных коридоров памяти. Я иду, чтобы найти тебя в своих забытых сундуках и темных подвалах.

Там, куда я заточила тебя своим сердцем, уставшим надеяться. Hо на моем пути лишь закрытые двери и крутые лестницы. Что же я сделала со своей душой, если так сложно найти даже твое имя? Hет света: нет свечи: Hет ни малейшего звука.

Только серая паутина горьких сомнений постепенно опутывает мое лицо тонкой пеленой отчаяния. Мне не найти.

Скрипит дверь, открывая мне путь в страну детства. Сломанные игрушки, расстроенное фортепиано и запылившаяся книжка. Это все, что находится в этой комнате с низким потолком и заколоченными окнами. Это и есть мое детство: Hо у меня нет времени задерживаться, чтобы осветить его своим слепым недолгим светом. Мой путь лежит дальше:

Темный коридор кончается неожиданно: Как жаль, что нельзя пройти по нему и дальше: Я так привыкла к таким коридорам, что моя жизнь стала одним из них.

Hо где же ты?