Ovum

– Вы допросили создателей?

– Есть запись.

– Включайте.

Диана щёлкает клавиатурой ноута, выводит видео.

Точка съёмки находится снаружи здания, на высоте пятого этажа – в камере дрона наружного наблюдения. Порывы ветра раскачивают дрон, отчего картинка на экране тоже качается из стороны в сторону. Слышны крики чаек.

Съёмка идёт через окно. Внутри за стеклом – стандартный гостиничный номер в стамбульском отеле: серый ковролин, светло-серые обои, коричневая мебель, двуспальная кровать. На кровати лежит мужчина в белой джалабии, на голове у него шлем-яйцо, шлейф тянется вниз, в ноутбук на полу, возле которого сидит, поджав ноги, другой мужчина, на вид ему лет пятьдесят, он одет в вытертую клетчатую рубашку с закатанными рукавами.

Мужчина в джалабии резко снимает с головы шлем и откидывает в сторону. Он неподвижно лежит две минуты, глядя в потолок. Камера приближает изображение: видно, что он тяжело дышит, на щеках блестит влага. Второй, в рубашке, встаёт с пола, собирает технику – ноут, белое яйцо, провода – и садится в кресло возле окна. На ногах у него стоптанные потёртые ботинки, жёлтые тимберленды.

– Это запись? – спрашивает мужчина на кровати. Он приподнимается на подушках, вытирает лицо рукавом. Окно плохо пропускает звуки, голоса восстановлены по движению губ и колебанию стёкол и не похожи на человеческие, булькают и клокочут, как будто говорят друг с другом два гигантских насекомых. – Где вы её взяли?

– Я же говорил, – отвечает мужчина в кресле. – Никаких записей. Это всё ваше. Присутствие. Версия Бога.

– Можете объяснить ещё раз?

– Конечно. Если совсем коротко. Наше сознание жёстко ограничено собственными фильтрами. Представьте себе горизонт, только очень близко расположенный. Не дальше, чем этот подоконник. Всё, что находится за этим горизонтом, мы не воспринимаем. Там что-то есть, как за любым горизонтом, возможно, там целый мир, но для нас он не существует. Мы о нём даже не догадываемся. По сути, мы всю жизнь смотрим на этот мир через узкое окно обусловленностей. Как из пещеры. Из норы, колодца. Это свойство нашего мозга. Он так устроен. Он слеп, если речь идёт о его собственных процессах и основной доле содержания. Он не может видеть себя, а мы не способны себя осознавать.

– Устройство, – мужчина в рубашке постукивает пальцем по шлему, – расширяет просвет окна. Отодвигает горизонт. Физически, слой за слоем, блокирует нейронные связи, поддерживающие ограничивающие обусловленности сознания. То, что было стенками колодца, исчезает. Наше сознание получает доступ к собственному содержанию. Мы становимся всевидящими, всезнающими, всемогущими. Мы можем переживать наши скрытые, неудовлетворённые или подавленные желания как сбывшиеся. Для нас, для нашего сознания нет больше ничего невозможного. Мечта становится реальным событием. Мы становимся богами для самих себя. Подобный эффект производят некоторые психоделики…

Запись обрывается, секунду на экране рябит белый шум, затем окно сворачивается. На мониторе – белая пони-единорог с сиреневой гривой и Диана на фоне занавешенного окна.

– Кто на видео? Кроме Шейха, – спрашивает пони-единорог.

– Инженер, создатель прототипа.

– Где он сейчас?

– Бежал. Местонахождение неизвестно. Предполагаю, скрывается на Тёмных.

– Вы без него подключаетесь?

– Вы же пользуетесь телефонами без инженеров.

– Есть трек этого подключения? Что там увидел Шейх?

– Трека нет.

– Вы сами подключались? Что видели?

– Это есть в рапорте. Субъективно – переживание встречи с идеальной версией себя.

Под пони-единорогом снова загорается значок Mute, снова гаснет.

– В чём экономическая ценность?

– Нет расходов на производство. Нейростудии, съёмки, амфетамин – ничего больше не нужно. Сюжеты создают сами подключённые, визуализируют тоже сами, в своём сознании. Эффект превосходит нейро на порядки.

– И вы можете транслировать туда сторонние сообщения?

– Конечно. Мы задействуем мощности нейросетей Morgenshtern, в качестве носителя используем неинтегрируемый человеческий материал.

– Базовых?

– Базовых. Кастинг тоже больше не нужен, только их мозги, нейронные цепи. Потенциал доходности не ограничен. В перспективе с этой технологией мы можем забрать все рекламные бюджеты Morgenshtern’a.

– Вы говорили, у вас есть логотип и название.

Диана щёлкает по клавиатуре ноута, на экране разворачивается окно презентации. Чёрный фон, из темноты появляется фрагмент картины «Метаморфозы Нарцисса» Сальвадора Дали: гигантская рука с вытянутыми паучьими фалангами держит яйцо размером чуть крупнее ногтя на большом пальце. Сквозь треснувшую скорлупу яйца растёт нарцисс с шестью белыми лепестками. Постепенно детали темнеют и исчезают, остаётся только яйцо и цветок. На чёрном фоне появляется надпись римскими капителями: OVUM. Ниже слоган: «Всё у тебя в голове». Затемнение. Презентация сворачивается.

– Упростите визуал, – говорит пони-единорог. – Невидимая рука, скрытый кукловод. Плохие ассоциации, лишние смыслы. Текст оставьте ваш. Название тоже. Продолжайте исследование. Будете курировать направление и проект. Отчёты лично мне еженедельно.