Озеро скорби

— Иногда ключом оказывается какая-нибудь мелкая деталь, — сказала Нора. — Урсула, должно быть, видела ту же фотографию, что и я, на стене в офисе Оуэна Кадогана. где запечатлены Брейзилы с их находкой. Десмонд Куилл тоже был на фото; лица его было не видно, но у него была та же галстучная булавка, которую он носил и до сих пор, столько лет спустя — весьма характерный трискелион. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где я видела его раньше. Но если задуматься, то Куилла становится несложно узнать на фотографии — что-то в том, как он себя держит, эта прямая осанка. Точнее мне сложно это объяснить. — Это осталось маленьким поворотом судьбы, подумала она, тайной, которая, вероятно, никогда не разрешится. Она повернулась к Уарду. — Ничего не слышно о Терезе Брейзил?

— Нет, ни слова, — сказал Уард. — В доме Брейзил о в тела не нашли, как вы уже к этому моменту, вероятно, слышали. Она словно растворилась в воздухе. Пожарные следователи по пожарам говорят, что все газовые баки и конфорки на плите были оставлены открытыми. Все, что потребовалось для взрыва — это одна искра от мазутной горелки. Вы когда-нибудь видели последствия газового взрыва? Дом полностью сровняло с землей. Ничего не осталось.

Нора не стала упоминать, как взрыв изменил последовательность событий — как то, что внимание Куилла обратилось к дому Брейзилов, когда тот взорвался, дало ей последний шанс отбиться. Или как большой пожар в результате взрыва так быстро привлек пожарную команду и, в конце концов, спас жизнь Броны. Всем этим, и многим другим, они были обязаны Терезе Брейзил. Она спасла их обеих, разрушив ложь, в которой жила так долго. Нора представила себе, как она покидает дом и закрывает дверь под свист выходящего газа.

— Вы будете здесь до конца лета? — спросил Уард.

Нора бросила взгляд на Кормака перед тем как ответить.

— Об этом мы тоже хотели сказать. Я завтра возвращаюсь обратно в Дублин, на вскрытие Лугнабронского болотного человека.

— И что вы надеетесь при этом выяснить? — спросил Уард. В его голосе звучало искреннее любопытство.

— Мы ищем примерную дату и причину смерти, какие-либо патологии и объяснения всего, что обнаружим. Для своего исследования я пытаюсь лучше понять, что происходит при сохранении тела в болоте. Возможно, мы сумеем проанализировать содержимое его желудка, и это может сказать нам многое о его диете и о социальных условиях того времени. Я уверена, он вызовет целый хор новых дебатов о жертвоприношениях. Мы, наверное, ищем то же самое, что ищете вы, расследуя преступление, — кто и как, но важнее всего, почему. Все это в конце сводится к мотивации человеческих поступков.

— А вы, доктор Магуайр? Вас ведь такое вроде тоже интересует.

Лицо Кормака потемнело, и он взглянул на Нору.

— Обычно да, но я не смогу поехать. Мне только что позвонила женщина, которая присматривает за моим отцом. Она говорит, что он приболел, и я туда завтра еду. Извини, Нора.

Уард уперся руками в колени и встал; его кудрявая голова едва не касалась низкого потолка.

— Мне пора.

Он поднял с кресла свой плащ и направился к двери, но Нора остановила его.

— А мы ответили на ваш вопрос, детектив Уард? Когда вы пришли, вы сказали, что у вас есть вопрос к нам.

— Ох, да… я почти забыл. Вот это, — сказал он, залез в нагрудный карман и вытащил маленькую черно-белую фотографию, которую показал по очереди им обоим. На фото была изображена темноглазая молодая женщина в крестьянской блузке. Она оглянулась на камеру через левое плечо, обращая к фотографу открытый и игривый взгляд. Прежде всего бросались в глаза сияющая молодость и потрясающая близость. — Кто-нибудь из вас узнает эту женщину? — спросил Уард.

— Да, конечно, — сказал Кормак. — Странно, что вы сами се не узнали. Это Эвелин МакКроссан, женщина, которой принадлежит этот дом. Хотя это старая фотография, ей сейчас за шестьдесят.

— На оборотной стороне здесь указано имя Эвелин Фицджеральд.

— Это ее девичья фамилия, — сказал Кормак. — Где вы взяли эту фотографию?

— Из запертого ящика в столе дома Десмонда Куилла в Дублине. Там была почти сотня фотографий одной и той же женщины — некоторые сделаны давным-давно, как эта, и десятки более новых. Некоторые были датированы последними несколькими месяцами. — Холодок, коснувшийся позвоночника Норы, вернулся. — Вы не представляете, почему Куилла так интересовала Эвелин МакКроссан?

— Без понятия, — сказал Кормак, а Нора лишь покачала головой. Одна фотография в куче ничего не значила. С трепещущим сердцем она заговорила:

— Полагаю, Куилл мог быть знаком с Гэбриелом и Эвелин. Много лет назад он был археологом и работал в Национальном музее. Уверена, они с Гэбриелом давно друг друга знали. А в таком случае он не мог не знать также и Эвелин.

— Вы можете позвонить мне, если надумаете что-нибудь еще, — сказал Уард. — Когда подозреваемый умирает до разрешения дела, всегда остаются вопросы без ответов. Спасибо, что уделили мне время.