Ожерелье из золотых пчел

Димитрос приглушил мотор старенькой лодки. Огляделся. Кажется, здесь.

И еще раз удивился переменчивому нраву моря.

Двое суток на Крите бушевал страшный шторм. Громадные волны, словно собаки, сорвавшиеся с цепи, злобно рвали берег на части, остервенело терзали суда, выкидывали лодки на берег. Такого мощного циклона, как говорят старожилы, не было лет сто.

И вдруг в один миг все стихло. Будто кто-то дунул сверху – фьють! И волны прямо на глазах из свирепых псов превратились в послушных, ластящихся к ногам. А потом и вовсе пропали, словно и не было.

Вода стала удивительно прозрачной – ее зеленоватая поверхность напоминала стекло, сквозь которое просвечивало далекое дно.

Димитрос решил нырнуть и, если опять ничего, плюнуть на это дело.

Столько времени и сил убито! А ведь, может, прадед был просто веселым выдумщиком.

Жила в их семье легенда, что в середине двадцатого века прадед, отличный ныряльщик, как и все мужчины их рода, нашел здесь останки древнего затонувшего корабля. Покрытый ракушками остов, а рядом – тяжелые амфоры, рассыпавшиеся украшения, статуэтки. Настоящий подводный клад.

Прадед увидел его, когда рискнул – опустился на пятьдесят метров. А достать ничего не смог: дыхания не хватило. Решил вернуться завтра со снаряжением.

Но на следующий день поднялась буря, подводное течение, как часто бывает в этих местах, вильнуло в сторону. Место, где лежал корабль, занесло песком и камнями. Клад скрылся и уже больше не показывался.

Так рассказывал прадед, поглаживая коричневую скорлупку небольшой геммы – древней печати: на ней была выбита голова быка.

– Вот увидите, – не вынимая старой изгрызенной трубки из губ, скрипел дед, – наше имя еще будет на табличках в музее! Такого никто не находил! Минойский корабль! Ищите!

Только в доме его уже никто не слушал.

– Признайся, дед, купил ты эту фигню на блошином рынке! – посмеивался Димкин отец (дома Димитроса звали Димкой по русской традиции, в память о матери). – Сколько мы ныряли – нет нигде твоего корабля.

Прадед ничего не отвечал. Лишь подмигивал со своей деревянной скамеечки внуку хитрым глазом. А один раз, когда уже совсем слабый был, поманил пальцем, вложил Димке в ладонь печать с быком и шепнул: «Ты! Ты его найдешь! Имя наше прославишь. Запомни: прямо между двумя скалами!» И показал два пальца буквой V, как актеры в боевиках.

Через день он умер.

Димитрос стал нырять в этом месте с тех пор, как научился плавать.

Мечтал: вот сейчас песок расступится. И он увидит прекрасный деревянный корвет, полный сокровищ.

Но находил только старые шлепанцы, оторванные якоря и один раз – золотой крестик. Димитрос обиделся и поиски забросил. Занялся парусным спортом. Все, что связано с морем, у него получалось отлично.

С делами на земле выходило похуже. Ни девушки – соседка, за которой он ненавязчиво ухаживал, весной вышла замуж. Ни работы – диплом морского биолога, который он в этом году получил, надежды на хорошее трудоустройство не давал.

А десять дней назад приснился ему сон. В нем прадед сидел на дне моря рядом со старинным судном и шамкал беззубым ртом:

– Что ж ты не идешь, внучок? Я же место тебе показал!

Снова пальцы растопыривает, достает откуда-то карту, на которой две скалы, похожие на рога быка, торчат буквой V, а от них идут две стрелки, которые в море сходятся.

Утром Димитрос проснулся, удивился, как хорошо помнит детали сна. И решил еще раз проверить семейную легенду. Попросил у соседа лодочку и методично прочесывал море у тех скал, что видел во сне. Без акваланга: кладоискатели и полицейские тут приметливые. Если засекут, как он что-то прицельно ищет, не видать ему ни клада, ни имени в музее. Отнимут – не одни, так другие.

За шесть дней он ничего не нашел. Вчера хотел нырнуть последний раз. Но шторм помешал. Значит, сегодня.

… Димитрос нацепил на талию ремень со свинцовыми чушками-грузилами. Надел маску, ласты и рыбкой ввинтился в толщу вод. Долго спускался в зеленую глубину: дно, казалось, было совсем рядом, но не приближалось – под водой расстояния обманчивы. Там даже время течет по-другому.

А когда наконец увидел обломки камней, ничего не узнал. Шторм все перемешал, сдвинул с места, разбросал валуны, как детские кубики. Димитрос проплыл над песчаной проплешиной, где застыли несколько тупорылых серых рыб. Уже собрался возвращаться.

Как вдруг… Что это?

В темной расщелине он увидел круглый, поросший ракушками бок, тоненькое горлышко… Амфора? Вдалеке виднелся длинный, поросший ракушками брус: остов корабля? Сердце радостно застучало. Но тут легкие запросили воздуха, уши сдавило толщей воды.

Он пошел вверх, с шумом вынырнул, запрыгнул на лодку. В кровь словно впрыснули адреналин. Неужели?!

Димитрос достал из рюкзака еще один брусок свинца и вдел его в пояс.

Да, опасно. С таким весом легко погружаться, но трудно всплывать. Но иначе до находки не дотянешься.

…Сначала он испугался, что потерял то место. Даже сердце сжалось.