Ожерелье Зоны

«Врос он в меня, – подумал Гриф и остановился. – А надо ли мне, сволочи мародерской, душегубу конченому, размягчаться? Зачем мне о душе вспоминать? Зачем мне об этом думать и сомневаться? Зачем мне смятение? Жил ведь. Шесть лет жил не тужил. Надо с ним поговорить, нечего ему здесь делать. Денег дам и пусть валит. Оставит меня в покое. Пусть семью делает, детей растит. Тут ему не место. Зона его либо сломает, либо сожрет. Он не сможет стать таким… таким, как я, не из того он теста слеплен».

Гриф ворочал мыслью, что, впрочем, тоже стало новой привычкой. Раньше ему не приходилось особо напрягаться по этому поводу. Бродил по зоне, искал хабар, отнимал у других, не очень-то задумываясь о материях, жал на спусковой крючок, обменивал добычу на тугрики, пересылал их на счет, напивался, набирал жратвы, боеприпасов, чинился, лечился и снова в рейд. Он с армии знал простую истину и ее придерживался: «Меньше знаешь – лучше спишь», а что тупые на самом деле самые счастливые, понял в зоне. Они даже могут не догадываться, что настоящее счастье их стороной обошло.

Сталкер тяжело вздохнул: «Ох, сгубит нас этот добряк, тудыть его растудыть, раззявистого. Ну как, как ему еще втемяшить, что нельзя…» Гриф развернулся, сунул голову в люк, осмотрелся. Пистон крутил баранку, Алексей с автоматом на коленях сидел позади него на скамье десанта. Они, в свою очередь, посмотрели на Грифа.

– Все нормуль? – спросил Гриф у Алексея.

– Нормуль, – отозвался тот.

Гриф подмигнул ему здоровым глазом, еще раз прошелся взглядом по транспортеру, остановился на наемнике, сказал:

– Так держи, не отдаляйся от леса.

– Угу, – буркнул Пистон.

– Если че, – Гриф снова посмотрел на Алексея, – я ря…

Сталкер не успел договорить. Машина резко остановилась, словно врезалась в стену. Гриф больно саданулся левым боком о край крышки люка. Автомат соскользнул с брони и упал бы, не перекинь предусмотрительно сталкер ремень через руку. Алексей топором повалился вперед, выставив перед собой руки. С вытаращенными глазами он вцепился в штангу сиденья. «Гадюка» упала и задребезжала по днищу.

– Бляха-муха, – взвыл Гриф, выпрямляясь. – Пистон, падла, ты нас угробить хочешь?

Пистон один остался на месте непоколебимый, так как его нога жала на тормоз.

– Смотри, – он отпустил руль и пальцем указал в смотровой люк. Через стекло с мокрыми разводами виднелось что-то раскорячившееся прямо по курсу. Сталкер и сам уже почувствовал чье-то присутствие со слабой жизненной силой, как-то размазанно, словно след от сырой тряпки по кафелю.

Гриф обернулся, в круге света увидел черный силуэт. Существо, размерами и формой напоминающее слепого пса, стояло неподвижно, растопырив ноги, низко склонив голову. Мутант был неподвижен, создавалось впечатление, что он оцепенел. Ноги напряжены, выпрямлены, хребет выгнут.

– Дай малый вперед, – Гриф, не моргая, смотрел на пса. БТР зафырчал и медленно покатил по сырой земле, подминая сухостой и выдавливая из-под рифленых покрышек жидкую грязь.

– Стой, – сталкер остановил машину. С минуту все рассматривали мутанта. Тот, мокрый, худющий, стоял к ним боком. Сквозь облезлую шкуру виднелась гребенка ребер. Он не обращал на БТР никакого внимания. Его била мелкая дрожь. От носа и до кончика хвоста трясло, словно тот неимоверно замерз. Задние ноги время от времени подгибались, но тварь с усилием их выпрямляла. Опущенная морда едва не касалась земли. Длинная толстая соломина колола пса и собирала складку на верхней губе, он даже не пытался отвернуться. С длинного вывалившегося языка текли слюни.

– Как же его колбасит, – прошептал Пистон.

– Что? Что там? – Алексей вылез через командирский люк и пытался разобраться в происходящем.

– Зараза какая-то его пожирает, – предположил наемник, – типа… – он задумался, затем продолжил, – типа бешенства.

– Ага, – веско вставил Гриф, – или артроз. В «магнит» он вляпался. Зона из него соки пьет. – А про себя подумал: «Что-то много за последнее время «нежданчиков» повылезало».

Из леса донеслось тявканье и скулеж. Гриф повернул голову, посмотрел в темноту:

– Братва воет, а подойти бояться. Чуют, стервы, беду. Этот раззявистый, так ему и надо. Давай, Пистон, забирай вправо, объезжай и прежним курсом.

– Мы что? Так его оставим? Это же… это же издевательство, это же муки какие, – говорил Алексей, задыхаясь, пораженный картиной медленной пытки.

– Иди, в жопу его поцелуй, – осклабился Пистон, усаживаясь на сиденье и берясь за рычаги, – может, ему полегчает.

– Гриф? – Алексей умоляюще посмотрел на сталкера.

– Если такой жалостливый, возьми да пристрели, – пробурчал сталкер, не глядя на парня. Желваки заходили на его скулах. Алексей несколько секунд смотрел на выточенный профиль с подбитым глазом, а когда БТР тронулся, забирая вправо, засуетился. Присел, крикнул Пистону, чтобы тот остановился. Но наемник даже не взглянул на него. Энергично крутил баранку и поджимал педаль акселератора.

Алексей высунулся из люка:

– Скажи ему, – отчаянно посмотрел на Грифа.