В лучшем случае - отстранением от должности. Могло быть и хуже.
VI
В час ночи мне позвонил военный инженер Коровин, начальник штаба нашего батальона. Я ждал этого звонка и нарочно из-за него остался в блиндаже. Мы были вдвоем с Шубным. Халдей, Иван Пономаренко ушли с Макаровым.
- Как ведет себя немец? - спросил Коровин.
- Нормально, - стреляет и светит.
- К тебе вышел начинж. Уточни с ним передний край.
Будем ставить перед тобой лепешки и коробочки.
То, что ко мне идет начальник инженерной службы батальона и будет ставить противотанковые и противопехотные мины, - все это очень хорошо. Однако идет он не вовремя. Лучше, если бы он сделал это завтра. Во всяком случае, теперь надо будет подольше задержать его в блиндаже, а потом отвести к Сомову. В три часа начнет светать, работы закончатся...
Начальник инженерной службы батальона капитан Локтев пришел час спустя. Он высок ростом, ладно сложен, молод, белокур, румян и пользуется неотразимым успехом у женщин санчасти батальона. Я знаю об этом, усаживаю его за стол, угощаю чаем с клюквой и начинаю не спеша расспрашивать, поглядывая на часы, за кем он сейчас ухаживает. Локтев, посмеиваясь, отнекивается, рассказывает батальонные новости: командир третьей роты Филин решил жениться на военфельдшере Дусе, которая раньше была влюблена в Локтева. Напившись чаю, он придвигает к себе схему переднего края, рассматривает ее.
- Противотанковые мины мы поставим сзади тебя, в лощине, - говорит он.
- Правильно. Чтобы я сам подорвался на них.
- Ничего, не подорвешься. Мы тебе проходы сделаем.
- Вы мне лучше кусты заминируйте как следует.
- И кусты заминируем. Весь твой передний край.
В это время шумно вваливаются в блиндаж Макаров, Халдей, Пономаренко.
- Все, командир, - весело говорит Макаров. - Лемешко вышел вперед.
- Это куда вперед? - настораживается Локтев.
- Пойдем, покажу, - говорю я.
Мы выходим на улицу. Светает. Навстречу нам, устало переругиваясь, с лопатами на плечах, идуг артиллеристы, минометчики, телефонисты, ездовые.
- Откуда они? - допытывается Локтев.
- С работы, - говорю я. - Сейчас увидишь.
Ход сообщения начинается от оврага и, петляя, тянется по полю. Сперва он только по пояс нам, но скоро мы уходим в него с головой.
Лемешко устроился прочно. Пулеметы, закутанные плащпалатками, стоят на открытых площадках, в нишах - коробки с лентами, цинки, гранаты всех сортов. Ловко, все под руками. Молодцы. Фесенко, усталый, перепачканный землей, улыбается:
- Товарищ капитан, я сейчас одного немца, он вылез на бруствер, как ляпнул, он аж пятки задрал. К нему второй вылез, хотел, видно, утащить в траншею, а Важенин, - кивает он в сторону сержанта, стоящего рядом с ним, - а Важенин и второго уложил. Ну и переполох у них поднялся, послушайте.
Прислушиваемся. Немцы в самом деле о чем-то громко, встревоженно переговариваются.
- Галдят, - поясняет Фесенко.
Несколько минут спустя возле нашей траншеи начинают беспорядочно рваться мины.
- Разозлились немцы, - говорит Лемешко, подойдя к нам. Он лукаво улыбается. - Не понравилось.
- Ничего, товарищ лейтенант, привыкнут, - деловито замечает Фесенко. Приучим.
- Когда это вы все успели? - спрашивает Локтев, удивленно оглядываясь.
- За ночь, товарищ капитан, - отвечает Лемешко.
- Что же ты мне не сказал? - Локтев укоризненно смотрит на меня. - Я бы тебе саперов подбросил.
- Ладно, - говорю, - ты давай скорее мины ставь.
- Сегодня ночью начнем.
VII
Расставшись с Локтевым, я ложусь спать, но заснуть мне не удается. Возле дверей слышится чей-то злой, встревоженный голос:
- Где командир роты? - и в блиндаж вбегает испуганный, бледный адъютант командира дивизии.
- В чем дело, старший лейтенант? - спрашиваю я, приподнимаясь.
- Идите немедленно к командиру дивизии.
Я одеваюсь и иду следом за ним. Он почти бежит по оврагу.
Командир дивизии стоял на том самом месте, где еще вчера располагался Лемешко со своим взводом. Встретил он меня неприветливо.
- Где у тебя взвод, капитан? - сердито спросил он.
Вокруг генерала, с автоматами наготове, стояли солдаты из его охраны. Я пал духом, еле выдавил из себя:
- Какой, товарищ генерал?
- Вот, который вчера здесь был, - он нетерпеливо топнул ногой.
- Впереди.
- Где?
- Пойдемте, покажу.
Я вскарабкался по склону оврага и остановился возле входа в траншею, пропустив вперед генерала.
- Пригнитесь только.
Он надвинул фуражку поглубже на глаза и, ссутулясь, быстро пошел по траншее.
Лемешко встретил нас, доложил. Генерал, все еще хмурясь, молча прошел мимо него, долго глядел в перископ на фашистские окопы, потом, круто повернувшись, отрывисто, все тем же сердитым голосом спросил у меня:
- Кто отличился?
- Лейтенант Лемешко... - начал я, но генерал перебил:
- Адъютант, орден Красной Звезды!
Адъютант вытащил из сумки коробочку, передал ее генералу.
- От имени Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик награждаю вас орденом Красной Звезды! -торжественно произнес генерал, обращаясь к Лемешко, и, вручив ему коробочку с орденом, поцеловав его, совершенно ошалевшего от неожиданности, сказал:
- Молодец, поздравляю, - и повернулся ко мне. - Кто еще?