Озверевшие

– Это стрелок из торгового центра, – включился в разговор лежавший на соседней койке пожилой мужчина. Поймав недоуменные взгляды, он пояснил: – Ну, это. Ворвался туда ненормальный, убил двух охранников, потом захватил заложника, угнал такси, ну и решил прокатиться с ветерком.

– Не нравится мне это всё, – со вздохом сказал Тимур. – Дома взрываются, люди с собой кончают, авария эта со стрельбой. Всякое бывало, конечно, но столько всего за неделю, странно это.

– Нет тут ничего странного, сынок, – спокойно сказал Виктор. – Посмотри вокруг. Работы нет, жизнь тяжёлая, перспектив никаких. Люди сходят с ума и это неудивительно. Город вымирает. Ты давно мимо кладбища ездил? А я езжу каждый день. И скажу тебе, оно растет, как раковая опухоль. Не думай лучше об этом.

Повисло неловкое молчание.

– Ты сам мне говорил, что бывало и хуже. Мы же крепкие. Мы и это переживем, – Наталья улыбнулась и легко поцеловала мужа.

– Конечно, переживем. Куда мы денемся, – сказал Виктор, вновь улыбаясь.

3

Вечером того дня друг

сидел за столом, изучая карту. Он искал город, отмеченный в пришедшей ему инструкции как место хранения главного оружия. Ему следовало прибыть туда по завершении первого этапа миссии, но не позднее первого сентября текущего года. Времени оставалось мало, а ему ещё нужно было успеть подготовить последнее «мероприятие», самое страшное и разрушительное из всех задуманных. После него люди будут действительно раздавлены. Многие захотят сбежать от гнетущей реальности, и им будет предоставлена такая возможность.

Глава пятая. Мертвые с рождения

Среда, 30 августа 2028 г.

1

В кабинете участкового второго микрорайона перед зеркалом стоял мужчина в полицейской форме. Он придирчиво изучал свой внешний вид, смахивал одному ему заметные пылинки, то и дело поправляя галстук. Лейтенант Александр Бодров находился в своей должности неполные две недели, но уже стал изгоем среди коллег. Мало того, что с его приходом в городе начался полный бедлам, так ещё и сам Бодров усугублял своё положение, раздражая «стариков» своей педантичностью. Он соблюдал все формальности, на которые остальные давно махнули рукой, а также не стеснялся указывать другим на их ошибки. Поначалу от него отшучивались, делая скидку на юношеский максимализм, потом стали игнорировать и, в конце концов, начали грубо посылать. Последнее возымело действие, и Александр оставил в покое ополчившихся коллег. Те, в свою очередь, перешли в наступление и стали действовать на нервы самому Бодрову, подкалывая его и придираясь по любому поводу.

Молодого лейтенанта это всё мало заботило. Будучи сыном генерала полиции и не последнего человека в столице, он ожидал, что не пройдёт и полгода, как на него из рога изобилия посыплются повышения, а все те, кто над ним насмехаются, пойдут по миру с его лёгкой руки. Вопреки ожиданиям отпрыска, генерал хотел, чтобы заносчивый сынишка прошёл тот же путь, что и он в своё время, и добился всего сам. Александр об этом не догадывался, а потому стойко терпел все тяготы и лишения службы, искренне веря в их скоротечность.

– Эй, Сань! Я смотрю, никак не налюбуешься на свою физиономию, – сказал вошедший без стука широкоплечий мужчина и водрузил свою тяжелую руку на его плечо. – Вот две недели ты здесь штаны просиживаешь, никакой пользы от тебя. Гора бумаг меньше не стала, а обход территории, поди, вообще забыл, когда последний раз делал.

Под весом руки худощавый Бодров прогнулся и, стараясь выбраться из псевдодружеских объятий, отошёл к столу, взял верхнюю папку из стопки и стал усердно её листать. Затем перевёл взгляд на коллегу и сказал:

– Не помню, чтобы мы с вами переходили на «ты», потому попрошу обращаться ко мне по уставу. Должна же быть хоть какая-то субординация?

– Да успокойся. Какая субординация? Весь мир катится к чертям. Скоро цену будут иметь только еда и патроны.

– А что вы, коллега, тогда здесь забыли? Как же закон, общественный порядок и служба родине? Или просто поближе к патронам быть хотите? – съязвил Бодров.

Лейтенант, конечно, не мечтал спасти от преступности всё человечество, но элементарное уважение к профессии отец вбил в него с детства.

Однажды шестилетний Саша, надев отцовский китель с фуражкой, побежал за сестрой, стараясь сокрушить её сложенным из пальцев пистолетом. Старший Бодров не оценил глупых детских игр с офицерской формой и решил провести воспитательную работу. В тот день широкий армейский ремень, лязгающий бляхой перед поркой, возглавил список детских страхов Саши, затмив собой всех подкроватных чудовищ. В дальнейшем и к просматриваемым сыном фильмам стало уделяться особое внимание. Бестолковые голливудские боевики оказались под запретом и были заменены советскими картинами про доблестных милиционеров. Будущий офицер рос законопослушным, но высокомерным. Он жил в своём идеальном мирке, где были правила, за нарушение которых всегда следовало наказание.