P.S. Я все еще люблю тебя

Полагаю, ответ – нам не было предназначено.

42

Питер и я, наше расставание – все это так типично для старшей школы. Под этим я подразумеваю, что все недолговечно. Даже эта боль пройдет, достигнув своего предела. Даже острое жало такого предательства – то, за что мне следует держаться, что мне нужно помнить и лелеять, ведь это мое первое настоящее расставание. Все это всего лишь часть процесса влюбленности. Конечно, я не думала, что мы навсегда останемся вместе, нам только шестнадцать и семнадцать. И в один прекрасный день я буду с теплотой вспоминать об этом.   

Я продолжаю твердить себе все это, даже когда глаза наполняются слезами, даже когда лежу той ночью в постели и плачу, пока не засыпаю. Я плачу до тех пор, пока щеки не начинает жечь от того, что я постоянно тру их. Это – источник грусти, который начался с Питера, но не заканчивается на нем.

Потому что одна мысль без конца снова и снова возникает в моей голове: «Я скучаю по маме. Мне не хватает мамы. Я так сильно по ней скучаю». Если бы она была здесь, то принесла бы мне на ночь чашку успокаивающего чая и сидела бы рядом на моей кровати. Она бы положила мою голову себе на колени, провела пальцами по моим волосам и прошептала мне на ухо: «Все будет хорошо, Лара Джин. Все будет хорошо». И я бы поверила ей, ведь ее слова всегда были правдой.  

Ох, мамочка. Как мне тебя не хватает. Почему ты не здесь, когда так сильно нужна мне?

***

Я до сих пор храню салфетку, на которой Питер сделал небольшой набросок моего лица, корешок от билета с первого раза, когда мы пошли в кино, стихотворение, которое он подарил мне на день Святого Валентина. Цепочка с кулоном. Конечно же, цепочка с кулоном. Я не смогла заставить себя снятьее. Пока нет.

Я валяюсь в постели весь субботний день, вставая только для того, чтобы перекусить и выгулять во дворе Джейми. Перематываю романтические комедии на грустные моменты. Что мне следует делать, так это разрабатывать план, как убрать Женевьеву, но я не могу. Каждый раз, когда я думаю о ней, об игре, и, больше всего, о Питере, – мне становится больно. Я решаю выкинуть все это из головы до тех пор, пока не смогу полностью сосредоточиться.   

Джон присылает мне сообщение узнать, в порядке ли я, но я не могу заставить себя ответить. Это я тоже откладываю на потом.

Единственный раз, когда я покидаю дом – это в воскресеньеднем, чтобы поехать в Белвью на заседание комитета по планированию вечеринки. После небольших уговоров со стороны Сторми, Джанетт одобрила мою идею тематической вечеринки «Объединенная служба организации досуга войск», и шоу должно продолжаться, будь прокляты расставания. 

Сторми сообщает, что все население дома престарелых гудит об этом. Она особенно взволнованна, поскольку прошел разговор, что Фенклифф, другой крупный дом престарелых в городе, может привезти сюда на автобусе некоторых своих постояльцев. Сторми говорит, что у них есть, по меньшей мере, один подходящий вдовец, которого она знает с книжного клуба для пенсионеров местной библиотеки. Эта новость заставляет расшевелиться и других обитательниц. 

– Он очень выдающийся экземпляр, – продолжает она твердить всем. – Он даже все еще водит машину! – Обязательно распространю эту информацию вокруг себя. Все, что угодно, чтобы создать ажиотаж.   

На вечеринке каждый получит пять «облигаций военных займов», которые можно будет обменять на стаканчик пунша из виски, маленький значок с флагом, или же танец. Это была идея мистера Моралеса. На самом деле, его точная идея состояла в том, чтобы использовать одну военную облигацию для танца с дамой, но мы все устроили ему разнос за сексизм и сказали, что это должен быть танец либо с мужчиной, либо с дамой. Алисия, как всегда прагматичная, заявила:

– Женщин будет больше, чем мужчин, так что, в любом случае, женщины будут руководить.

Я обошла всех жителей, спрашивая, не одолжат ли они фотографии сороковых годов, если они у них есть, особенно в военной форме или с вечеринок Объединенной службы организации досуга войск. Одна обитательница фыркнула на меня и сказала:

– Вы меня извините, но в 1945 году мне было шесть лет!

Я торопливо добавила, что, конечно же, фотографии ее родителей тоже подойдут, но она уже закрыла дверь перед моим носом.

***

Скрапбукинг для старичков фактически превратился в оргкомитет по планированию танцев. Я распечатываю облигации военных займов, а мистер Моралес использует мой нож для бумаги, чтобы их нарезать. Мод, которая в группе новенькая и хорошо разбирается  в Интернете, делает вырезки из статей с военными новостями для  украшения стола с закусками. Ее подруга Клаудия работает над плейлистом.