Падение божества

Мы уже на грани. Будь Джози поумнее, она ни за что не позволила бы такому парню, как я, коснуться ее еще раз, но я не хотел, чтобы она стала умнее, если речь заходила обо мне, ведь тогда я обречен. Если она перестанет хотеть меня, мне крышка.

Но она хочет меня. Об этом говорили ее реакция на мои прикосновения и то, что она умоляла меня продолжать, хотя наверняка хотела оттолкнуть меня. У меня было только ее физическое желание, и я готов пользоваться этим, пусть это и выставляет меня еще большим мудаком. Если это дает возможность провести с ней время и, быть может, возможность вымолить прощение, я буду эксплуатировать ее желание до упора. От одной мысли об этом мой член затвердел. Но все же это не то, чего я хотел от Джози. Разумеется, я желал ее, хотел использовать все способы, на которые она была готова. Но мне нужно гораздо больше: она должна понять, что я способен на большее, что я не просто парень, который все портит. А именно это я и делал.

Оба раза я был так поглощен моей злостью на Лукаса, что не подумал о последствиях. Вернее, знал о них, но наплевал на них. Я твердил себе, что надо перестать думать о Джози, не стоит зацикливаться на ней, следует оставить ее в покое, иначе еще больше оттолкну ее от себя.

– Куда мы едем? – спросил Карсон с заднего сиденья, когда я забарабанил пальцами по рулю моей машины.

– Сначала к нам домой, а потом к океану.

Мы давно не занимались серфингом вместе, а сегодня это просто мне необходимо, чтобы прочистить мозги и притупить желание. Фрэнки, тоже сидящая на заднем сиденье, была молчаливее обычного, и я то и дело поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Она смотрела в окно, и мне ужас как хотелось знать, что творится в ее голове. Мне всегда хотелось знать, о чем она думает – изо дня в день, каждый момент. Я гадал, мучают ли ее воспоминания о том, что сделал Лукас, как они мучают меня. Но это несравнимо. То, что она пережила, чудовищно, и меня терзало чувство вины из-за того, что меня не было рядом и я ей не помог. Мысли о том, каково ей было, не давали мне уснуть по ночам. Думала ли она тогда, что я приду и спасу ее? Возненавидела ли она меня в ту минуту, когда ей стало ясно, что я не приду? Ненавидела ли она меня так, как я ненавидел себя? Она питала чувства к Лукасу – может, это было увлечение, может, что-то большее. Так или иначе Лукас нравился ей, и он воспользовался этим.

Мы подъехали к нашему дому, Фрэнки вышла из машины, не говоря ни слова. Это уже вошло у нее в привычку, но я видел: сегодня что-то не так. Похоже, что она хочет убраться от меня как можно дальше, и, когда я подумал об этом, мне стало противно.

Карсон и Олли последовали за мной в дом, где мы переоделись в пляжные шорты. Серфинг и бейсбол были единственными нашими развлечениями до того, как до нас дошло, что у девушек есть буфера.

Я знал, что им хочется оказаться на воде не меньше, чем мне. Мы молча взяли из гаража доски для серфинга и двинулись на пляж. Солнце светило ярко, и волны разбивались о берег, дразня своей красотой. Они прекрасны, но смертоносны и так непредсказуемы, так обманчивы. Только оседлав волну, ты мог познать истину. Именно в этом я сейчас нуждался и именно это любил. Непредсказуемость заставляла мое сердце биться быстрее, моя душа жаждала ее.

Первым в море зашел Карсон, он любил океан не меньше, чем я. Он обожал ощущение удовольствия, страх перед неизвестностью, это умиротворяло его, возможно, даже больше, чем меня.

Ярдах в двадцати пяти от берега мы уселись на доски и уставились на океан.

– Сегодня Фрэнки была какая-то не такая, – сказал Карсон, и я понял, что они тоже почувствовали изменение в ее поведении.

– Когда я подошел к машине, она разговаривала с Джози, – небрежно заметил Олли, и я так резко повернулся к нему, что едва не упал с доски.

– Что?! О чем они разговаривали?

– Не знаю. – Он покачал головой. – Но, по словам Фрэнки, она рада, что они поговорили. А когда подошел я, она испугалась.

– И это все? – Я хотел знать все, каждое слово, которым они обменялись. – Джози что, подошла к ней и спросила ее о том, что узнала о своем сводном брате?

– Ну, Джози заметила, что будет рада видеть Фрэнки, если рядом не окажется ее брата.

Олли рассмеялся, а я улыбнулся, подумав о нахальстве Джози. Я вполне мог представить, как она говорит такое.

– Ясное дело.

Я усмехнулся, продолжая думать о ней.

– Какой с ней расклад? – спросил Карсон, и, хотя он напустил на себя безразличие, я знал, что им не терпится услышать мой ответ.

Они знали мой план и на что я способен, когда речь идет о Лукасе, но теперь они не знали, что и думать. Не представляли, что у меня на уме, как, впрочем, и я. Все так запуталось, и я не знал, как объяснить происходящее. Я сделал с Джози именно то, чего хотел, и жалел о том, что натворил. А ведь никогда не думал, что пожалею.

– Да никакого расклада нет.

Строго говоря, это не было неправдой. Я понятия не имел, что именно происходит между нами. Джози упорно заявляла, что не хочет иметь со мной никаких дел, но ее поведение буквально кричало об обратном.