Читаем Падение Иерусалима полностью

Падение Иерусалима

Складывается движение из многих групп и партийных группировок, имеющее множество тенденций.* Оно породило некую разветвленную субкультуру и всегда может воззвать к ее представителям: гангстерам, коррумпированным полицейским чинам, экс-легионерам и десантникам, пребывающим в данный момент без дела, политиканам с сомнительной репутацией, а заодно и к студентам, изучающим право или медицину, - многие из этих молодых людей прямо-таки загипнотизированы философскими учениями Парето, Сореля и Спенглера.

______________

* К примеру, так называемая "служба гражданской активности" была создана в 1958 году для поддержки и защиты "голлизма". С 1961 по 1967 годы боролась с организацией ОАС, которая преследовала цель удержать Алжир под владычеством Франции и расправиться с де Голлем. В 1968 году эта служба и ее подразделения негласно помогали полиции, отлавливая левых студентов во время манифестаций на парижских улицах. Служба располагала собственными машинами, замаскированными под скорую помощь, - в них отвозили пострадавших в уличных схватках ребят в собственную тюрьму на улице Сольферино, где их подолгу допрашивали, не стесняясь в методах, чтобы выявить зачинщиков. Позже эта организация и вовсе деградировала - на ее счету множество случаев шантажа и похищений людей за выкуп. И поныне живы кое-какие ее части, объединяющие монархистов, фашистов, антисемитов и разного рода террористов.

Именно в этом мире, где царят всеобщее недовольство, авантюризм, извращения идеологии, обитал Таверне, здесь он поддерживал связи с людьми, о которых он точно знал, чем они могут быть полезны, сколько возьмут за услугу и где их, собственно, найти.

Получив сообщение из Швейцарии, что на его счет в банке поступила обговоренная с профессором сумма, он отправился на улицу Форж. Выйдя из такси неподалеку от Триумфальной арки, прошел пешком до неприметного дома, затерявшегося среди подобных зданий и скромных магазинов. Единственное, что его отличало, - это ведущие во двор стальные ворота, чем не могли похвастаться соседние особнячки, довольствующиеся обычными деревянными. А тут же и окна первых двух этажей были забраны решетками. Табличка на входе перечисляла постояльцев: "Клуб националистов", "Молодость партии", "Европа Победа" и "Новости книгопечатания".

За воротами по двору расхаживали молодые люди в черных кожаных куртках и высоких ботинках. Из окон здания доносился стук пишущих машинок. Тут же стояло несколько легковых автомобилей и грузовых фургонов - у этих задние стекла были зарешечены. По лестнице, на которой полагалось быть ковру, однако не было, Таверне поднялся на второй этаж. Тут дежурила у телефона бледная девица. Пришедший спросил Хосе Караччи, девица кивком предложила ему сесть и сняла телефонную трубку.

- Как, вы сказали, вас зовут?

- Скажите, что пришел Александр.

- Он говорит, будто его зовут Александр, - она произнесла это с таким видом, что ее-то не проведешь. Однако указала на дверь слева от ее стола.

Беседа с Караччи продолжалась полчаса, после чего собеседники обменялись рукопожатиями, как бы скрепив сделку. Таверне спустился во двор, и один из молодых людей в шнурованных ботинках проводил его до ворот. Пахло тут как в казарме, и Таверне чуть поморщился, выходя на улицу. Отсюда он направился на авеню Гранд Арме в надежде поймать такси.

Случайное знакомство с майором Савари Надя организовала с замечательным искусством. Выхватив взглядом его серый "пежо" в пробке на авеню Гамбетта она заметила его в боковом зеркальце, - не подав сигнала, тронула с места и въехала ему в бок. Ни ее красота, ни явное раскаяние и попытки смягчить его гнев успеха не имели, пострадавший перестал орать только когда сквозь толпу зевак к ним пробился полицейский. Надя, вся в слезах, отчасти даже искренних, и Савари в присутствии стража порядка обменялись адресами своих страховых агентов. Протокол составлять не стали, обе машины получили лишь легкие повреждения.

- Мне очень, очень жаль, месье, что так вышло, - твердила Надя. - Это полностью моя вина.

- И вы мне за это полностью заплатите! - Савари отнюдь не склонен был проявлять галантность.

На том они расстались, но на следующий же день Надя позвонила.

- Простите, я нашла ваш номер в телефонной книге. Я бы предпочла заплатить за ремонт вам лично. А то у меня будут проблемы со страховкой...

- Полагаю, ваша машина застрахована?

- Конечно, - она постаралась, чтобы ее ответ прозвучал неубедительно, как если бы это была ложь. - Пришлите мне, пожалуйста, счет за ваш ремонт.

- А если вы его не оплатите?

Она помолчала, будто обдумывая, потом нашла выход:

- Давайте я заплачу часть суммы в виде аванса.

В ее голосе прозвучало как бы плохо скрытое беспокойство.

- Это справедливо. Скажем, четыре тысячи франков...

Она тихо ахнула, будто от неожиданности, он расслышал в трубке этот горестный вскрик.