Падение, или Додж в Аду. Книга первая

– Так какова ваша роль? Почему Джейк платит вам, чтобы вы рисковали жизнью? – спросила Анна-Соленн.

– Я не помню, вы называли свою фамилию? – добавил Джулиан.

– О, не трудитесь гуглить. Роот моя фамилия. Но имя в семье спокон веков, так что Гугл выдаст вам тонны старья.

– Граф Зелрек-Аалбергский, – пробормотал Джулиан, оставив без внимания совет не гуглить.

– Да, это старая семейная связь.

– Один из ваших предков…

– Был математиком. Да. – Еноха определенно раздражало, что Джулиан продолжает перебирать упоминания покойных Енохов Роотов.

– Джулиан! – рявкнула София и посмотрела на Анну-Соленн.

– Да, Джулиан! Прекрати. Это скучно и невежливо.

– Ладно, ладно…

– У меня были в прошлом дела с Уотерхаузами и Шафто, а в последнее время с Элмо Шепардом, – объяснил Енох. – Через Элмо я познакомился с Джейком Фортрастом, который счел, что я могу быть полезен в его духовных исканиях. Так что я консультант в НЭО и трактую свои обязанности широко, некоторые даже сказали бы – творчески.

– Некоторые сказали бы, рискованно! – вставила София.

Енох задумался, как будто эта мысль показалась ему новой и неожиданной, потом чуть заметно пожал плечами.

– О, круто! Фракталы, – пробормотал Джулиан.

– Математический факультет? – спросил Енох.

– Компьютерных наук и математики, – ответил Джулиан.

– Сдаюсь. При чем тут фракталы? – сказала София.

– Один из предков Еноха был типа прапрадедушкой фрактальной геометрии, – сообщил Джулиан. – В тысяча семьсот девяносто первом…

– О бога ради, не читайте статью в «Википедии»! – воскликнул Енох, проявляя больше чувств, чем когда его буквально распяли.

– У меня есть редакторская надстройка, которая фильтрует почти весь мусор. – Джулиан немного даже обиделся, что Енох принял его за человека, который верит «Википедии».

– Но, Джулиан, я сижу рядом с вами, и вам незачем обращаться к онлайн-источнику.

– Тоже правда. – Джулиан наконец поднял очки на лоб – за мгновение до того, как Анна-Соленн, развернувшись с переднего сиденья, успела бы их с него сдернуть.

– Зелрек-Аалберг находится на границе Бельгии и Нидерландов, но никогда не принадлежал ни одной из этих стран, – сказал Енох. – По сравнению с ним Андорру можно считать Сибирью. Размер у него ровно такой, что на нем можно было бы сыграть в крикет – если бы удалось собрать всю его территорию в овал. Но это невозможно. Длина границ несоразмерна площади. Кто-то сравнил его с поеденной молью салфеткой. Он включает одиннадцать разных анклавов, не входящих в Зелрек-Аалберг. Четыре из них бельгийские, семь – голландские. Один из бельгийских анклавов содержит в себе голландский субанклав, а один из голландских – четыре субанклава: один бельгийский и три относящихся к самому Зелрек-Аалбергу. В самом большом из них есть бельгийский субсубанклав, состоящий из погреба размером метр на два.

– А там продают фейерверки? – спросил Фил. – Мы с родителями как-то путешествовали по Фландрии и наткнулись на нелегального вида прилавок с фейерверками посреди города.

– До последнего времени страна жила почти исключительно продажей фейерверков, запрещенных в соседних странах, – подтвердил Енох. – То, что упомянул Джулиан, связанное с фракталами, случилось, когда граф Зелрек-Аалбергский посетил свои владения, дабы исполнить древнюю церемонию околачивания границ.

– Чего-чего? – удивился Фил.

– Ой, я про это слышала, – сказала Анна-Соленн. – Так делают в Лондоне и других старинных местах с древними границами. Раз в год важные чиновники обходят границы и стучат по ним палкой.