Падение Константинополя

Все встали со стола и вышли наружу. Галера с гребцами поджидала их, качаясь на волнах.

– Мне кажется, что сказанное логофетом – сущая правда и моя сестра здесь, – сказал шкипер своему помощнику с уже подобревшим выражением лица.

– Выходит, так.

– Слушай, а где Умберто? Получается, что его дядя архиепископ учинил зло нашей семье.

– Мне он не нравился с первого дня, – злобно прошипел Лука.

– Ладно, после разберёмся. Пошли турок палить! – стал торопить его Кокко, предвкушая удовольствие от предстоящей вылазки.

По всему было видно, что он уже оправился от той ошеломляющей новости, которую ему сообщил только что Роман.

– Ну, с Богом! – сказал Кокко, первым прыгая в галеру.

– С Богом, – ответил Роман,– возвращайся поскорее, Энрико! Тебя будет ждать твоя сестра!

Тот ничего не ответил и только подал знак гребцам. Галера плавно тронулась с места, унося с собой храбрецов. Роман проводил их взглядом и сошёл на берег. Ему надо было успеть подготовить Лучию к встрече с братом.

Судно тихо плыло на турецкую сторону. Гребцы едва касались поверхности воды, плавно и бесшумно гребя. Почти безлунная ночь способствовала им. Кокко напряжённо всматривался вдаль, стараясь разглядеть сквозь темноту очертания вражеских судов. По мере приближения его лицо становилось более суровым.

– Приготовьтесь, уже близко, – предупредил шкипер.

– Суши вёсла, – приказал своим гребцам Соломон и стал напряжённо выжидать.

Византийская галера беззвучно подкрадывалась к вражескому флоту. Уже послышалась турецкая речь и плеск воды о борта галер.

– Зажигай, – вполголоса приказал Кокко.

Соломон достал ёмкости с воспламеняющейся жидкостью и уже собирался поджечь одну из них.

Неожиданно как справа, так и слева на них набросились две сторожевые галеры. Вперёдсмотрящие знали об их присутствии, так как плыли с зажжёнными факелами.

Поняв что их засекли, Соломон кинул вспыхнувший сосуд с «греческим огнём» в одну из галер. Горящее содержимое ёмкости быстро разлилось по палубе вражеского судна, превратив его в считанные секунды в огромный факел.

– Гребите назад!– прокричал Кокко гребцам.

Соломон хотел было поджечь вторую галеру, но не успел. Абордажные крючья вонзились в их борт и турки с обнажёнными кривыми саблями перепрыгнули на судно. Завязалась неравная рукопашная схватка. Кокко схватился сразу с тремя: одного он заколол сразу, второго смог толкнуть ногой за борт. Когда он наносил третьему смертельный удар, то в свете огня пылающей галеры увидел, как ещё одно вражеское судно подплыло к ним. Соломон, на мгновенье избавившись от наседавших турок, смог снова поджечь «греческий огонь» и бросить под ноги нападавших. Турки, увидев перед собой вспыхнувшее пламя, отпрянули назад и свалились в воду. Но одному из них удалось перепрыгнуть через огонь и он замахнулся своей саблей на Кокко.

– Берегись!– крикнул Лука шкиперу.

Кокко увернулся от удара и уже сам нацелился в грудь атакующего противника. Огонь осветил его лицо, и Кокко узнал в нападавшем Умберто.

– Умберто?! – изумленно вскричал шкипер, опуская свой меч.

Тот, воспользовавшись замешательством, вонзил свою саблю в грудь Кокко.

Шкипер, потеряв равновесие, покачнулся и упал за борт.

– Ах ты, подлый гадёныш!– страшно прокричал Лука и сокрушительным ударом своего тяжёлого меча расчленил тело предателя.

Затем он прыгнул в воду и стал спасать раненого шкипера. Едва он успел вытащить его тело на палубу, как сразу три турка набросились на него. Между ними завязалась жестокая схватка, в результате которой, благодаря вовремя подоспевшему Соломону, Луке удалось сбросить нападавших в воду.

Тем временем их галера смогла оторваться от преследования и быстро плыла в сторону Константинополя. Лука с брезгливостью сбрасывал мёртвые тела турок за борт, а Соломон тем временем хлопотал над тяжелораненым Кокко. Он стащил с него железный панцирь и увидел, что из раны на груди сильно сочится кровь.

– Быстрее, ребята! Быстрее!– подгонял Лука гребцов,– надо спасти шкипера!

Кокко продолжал терять кровь. Лицо его стало бледным, глаза закатились, обнажив белки. Когда судно причалило к «Фортуне», стало ясно, что жизнь покидает его могучее тело. Еле дышащего шкипера осторожно перенесли в каюту, где ещё совсем недавно он веселился со всеми.

Лучия с Романом были уже там. Сестра, громко рыдая, упала на колени перед братом, в котором едва теплилась жизнь.

– Кокко, Кокко! Открой глаза! Умоляю, прошу тебя! Не умирай! Посмотри на меня! Это я твоя сестра, Лучия! – причитала она.

Энрико, словно вняв голосу сестры, едва приоткрыл глаза. Увидев её, он слегка улыбнулся.

– Лучия, – едва прошуршали его губы.

Было ясно, что он узнал свою сестру и поверил, наконец, что она здесь.

– Кокко! Ты узнал меня! Не умирай! Прошу тебя, не умирай!

Но Кокко закрыл глаза и уже более не дышал.

Плечи Лучии затряслись от безудержных рыданий. Она упала на бездыханное тело брата, обняв его, и обливалась слезами.

– Зачем вы не сказали, что он здесь? Зачем? Мы бы могли встретиться намного раньше, -причитала она сквозь рыдания.