Падение Левиафана

Началось паническое отступление. Харшаан Ли перекрикивал орущую, захлебывающуюся рвотой Кару, отсчитывая этапы выхода из эксперимента. К моменту выхода Кара потеряла сознание. И до сих пор не очнулась.

Губы девочки шевельнулись, она сглотнула. Под закрытыми веками задвигались глазные яблоки, потом веки открылись. Черные, сплошь черные глаза Кары нашли Элви, и девочка с трудом улыбнулась.

– Привет, док.

– С возвращением, – ответила Элви. – Как самочувствие?

Кара замялась, но это не была та жуткая нечеловеческая неподвижность. Она просто искала ответ на трудный вопрос.

– Будто меня выжали. Никогда не напивалась пьяной, но, может, это похмелье? Похоже на похмелье.

– Как его в книгах описывают? – Элви взяла девочку за руку. Горячая, как в жару.

– В этом роде.

– Ты запомнила, что случилось? Что пошло не так?

– По-моему, это не бабушки, – сказала Кара. – Для них все было как всегда. Может, глубже, но так же. Это… кто-то из других.

– Вот как? Расскажи.

Кара насупилась и покачала головой, как всегда делала в поисках самого точного слова.

– Я там – не только я. То есть я – это я, но не просто Кара. Меня там… больше?

– Еще чужие?

– Нет, за чужими я как бы наблюдаю. И себя ими чувствую, но это как если смотришь видео. Что-то записанное раньше. А те другие, они как будто я – все те, кто смотрит передачу.

– Вроде вашей связи с Ксаном?

– Да, только больше. Их там больше. И, по-моему, что-то случилось. Что-то плохое. Не знаю, может, они умерли. А потом другое «другое я» постаралось меня успокоить. – Кара распахнула глаза, больно стиснула руку Элви. – Ксан! Он как?

– Отлично, – не поморщившись, ответила Элви. – Волнуется за тебя, и только. Он, когда это произошло, был в изолированной камере, так что на него это никак не повлияло.

Кара расслабилась.

– Да, да. Понятно, это хорошо. – Она вздохнула, собираясь с мыслями. – Я видела, как они в первый раз увидели звезды.

– Ты с отчетом погоди. Сначала наберись сил.

– Давайте немножко поговорим. Пожалуйста. Пока в голове все еще свежее.

Элви обрадовалась и тут же устыдилась своей радости.

– Только недолго. А потом будешь отдыхать.

Кара ушла в себя, обращаясь к воспоминаниям тех, других. С восторгом… или нет, не так. Не с восторгом, а с облегчением. Будто ей на ожог лили холодную воду.

– Они менялись. Те морские моллюски, или медузы, или кто они там… Они вбирали другие крохи жизни, животных, или растений, или кто там обитал в горячем ядре их ледяного мира. Они отправляли их вниз, к вулкану, чтобы они там изменились. Или смогли измениться.

– Это согласуется с прежними наблюдениями. Протомолекула, судя по ее образу действий, очень-очень давно прибегает к этой стратегии, – кивнула Элви.

Но Кара ее не услышала. Голос девочки стал далеким, почти мечтательным:

– Главное там было – свет.

– Это ты говорила. Мне представляется, это возникало сознание.

– Ульевое сознание.

Элви пожала плечами:

– Никогда толком не понимала этого термина. То есть подразумевается электрохимическая структура со множеством псевдонезависимых единиц. Если так описывать, можно и нейронный мозг назвать ульевым сознанием. Вопрос, нашло ли оно способ построения эмерджентной познающей аналоговой системы? Да, думаю, что да.

– А когда они увидели звезды – это было как услышать глас божий, говорящий на почти понятном тебе языке. Но не совсем понятном. БИЧ хотел показать мне больше. Он не хотел, чтобы я – или мы – уходила. Старался нас удержать. А потом случилось это, и… Если не Ксан, то не знаю, кто это, но, когда была там с ними, я чувствовала, что так правильно.

Кара выпустила ладонь Элви. Сосредоточилась на чем-то недоступном собеседнице – как будто слушала звучащую для нее одной музыку.

– Не думай об этом, – посоветовала Элви. – Пока не думай. Когда отдохнешь, у нас будет время спокойно выслушать твой отчет. Я пойду скажу группе, что ты в порядке, а потом еще доктор Сандерс захочет убедиться, что ты не развалилась на куски. Послушаем, что он скажет, и тогда уже будем строить планы на будущее.

– Я не хочу ждать. Я хочу снова туда.

Элви глотнула чаю.

– Мне бы тоже этого хотелось. Но сейчас время отдыха.

Кара кивнула и закрыла глаза. Выждав и решив, что девочка уснула, Элви вытянула ступни из упора и толкнулась к двери.

Кара заговорила ясным, совсем не сонным голосом:

– А можно Ксану ко мне зайти?

– Конечно, если тебе хочется.

– Ему хочется, – проговорила Кара и умолкла.

Элви вышла из медотсека.

«Сокол» вокруг нее притих. И экипаж, и научные сотрудники знали о случившемся и от тревоги переговаривались в коридорах шепотом, поджимая губы и сутуля плечи. Элви, добравшись на рабочую палубу, заставила себя улыбаться, кивать, здороваться с людьми. В надежде, что она – хороший лидер и внушает оптимизм. И опасаясь, что попросту выглядит фальшивкой.

Харшаан Ли находился в рубке, пересматривал данные по прерванному на середине погружению. Элви подсела к нему, заглянула через плечо. Он подвинулся, чтобы ей было лучше видно.

– Она говорит, там с ней был кто-то еще.