Падение Левиафана (ЛП)

"Если мы просто высаживаем вас для работы с командой Элви, я припаркую нас рядом. Если ты думаешь, что мы захотим быть в одном помещении, ты можешь выскочить из грузового шлюза, а я подниму мостик".

Прежде чем он успел ответить, Наоми сказала. "Поднимите мостик. Будет хорошо, если другие корабли увидят его, даже если мы не будем им пользоваться".

"Принято", - сказал Алекс. "Я принимаю нас".

Джим отстегнул ремни и направился к грузовому шлюзу.

Тереза уже была там. Она была в скафандре, проверяла уплотнения на ботинках и перчатках и заряд на магических ботинках. Джим приостановился и выпрямился, пока корабль дрейфовал под ним. Ее волосы были убраны назад и уложены в плотную шапочку, которая подчеркивала форму ее глаз и грубость кожи. Она подняла подбородок в жесте, который мог быть и приветствием, и вызовом, и тем и другим.

"Куда-то идете?"

"Если мой отец там, ты захочешь, чтобы я была там".

Джим покачал головой. "Если мы что-то найдем, я дам тебе знать. И если ты нам понадобишься, я тебя приведу. Я обещаю".

Девушка покачала головой, влево, затем вправо, не более чем на несколько миллиметров. Выражение ее лица было жестким. "Это мой отец", - сказала она.

Джим почувствовал волну эмоций, которая поднялась и опустилась в нем за несколько секунд. Разочарование, печаль, чувство вины, страх. И, почти случайно, глубокая ностальгия. Он вспомнил, как учился в школе и, придя домой, застал отца Антона на заднем дворе дома, разводящего костер. Это был ничего не значащий момент. Он не вспоминал о нем годами, а тут оно было, такое же настоящее, сильное и наполненное любовью, как если бы это произошло мгновение назад. Это мой отец.

"Ты понимаешь, чем рискуешь?" спросил Джим.

"Нет, не понимаю", - ответила Тереза. "А ты?"

Джим пожал плечами. "Не забудьте проверить герметичность шлемов".

Когда они были готовы к старту, он включил грузовой шлюз. Воздух выкачался, и по мере того, как он становился все тоньше, звук в его скафандре изменился, став мягче, как это было всегда. Он чувствовал себя более изолированным, или более осведомленным о своей изоляции. Его дыхание, легкий гул вентиляторов, скрип костюма - все это заполняло все его чувства. Это было похоже на засыпание. Затем по палубе пронеслась вибрация, когда внешние двери разблокировались, и открылся грузовой отсек. Свет хлынул сквозь щели, как никогда раньше, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, почему это странно. Обычно на таких кораблях, как их, свет открывали рабочие фонари или звезды - сильный, резкий и направленный. Теперь же молочный свет, проникавший в трюм, исходил со всех сторон. Он был мягким и бестеневым, как туманный полдень на Земле. Как в детском упрощенном воображении о рае.

Станция пронеслась под ними, металлическая сфера диаметром пять километров. Слишком большая для корабля, слишком маленькая для планеты, слишком гладкая и правильная для астероида. А на ее светящейся голубой поверхности - точка, похожая на рисовое зернышко, рядом с которой команда Элви была едва ли больше, чем пылинки.

Джим и Тереза направили двигатели скафандра в сторону группы, и масштаб корабля стал яснее, когда рядом с ним появились человеческие фигуры. Он был крошечным. Весь он почти поместился бы в грузовом отсеке, который они только что покинули. Гладкий, как кожа, и плавно изогнутый, он казался скорее органическим, чем созданным. Одна сторона была открыта, плоть яйцевидной формы отслаивалась слой за слоем, пока не образовалось отверстие, достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть.

Одна из форм, двигавшихся вокруг него, отделилась и направилась к нему и Терезе. Лицо Эльви всплыло с другой стороны визора, словно он смотрел на нее под поверхностью тихого озера. Ее голос по рации был неподвижным и далеким, учитывая, насколько близко она находилась физически.

"Это совпадает с артефактами на Лаконии", - сказала она. "Должно быть, он использует то же безынерционное движение, что и Эрос в те времена, потому что на нем нет ничего похожего на движитель. По температуре мы не можем сказать, как долго он здесь находится, потому что..." Она жестом указала на тысячу ярких ворот вокруг них.

"Вы уверены, что это был он?" спросила Тереза.

"Доказательно? Нет. Глупо предполагать что-то другое? Да. На данный момент мне нужны доказательства, что это был не Дуарте, прежде чем я стану рассматривать это всерьез. Я слышу стук копыт, и сейчас я все еще думаю о лошадях".

Полдюжины других фигур в лаконских комбинезонах двигались вокруг яйца, выстраиваясь в то, что, как медленно понял Джим, было схемой поиска. "Есть какие-нибудь следы?"

"Ты думаешь о чем-то удобном, вроде шлюза или двери?" сказала Элви. "Нет. Ничего. Артефакт здесь, но поверхность станции совершенно не обозначена".

"А постучать мы не пробовали?" сказал Джим, более чем наполовину шутя.

"Если я могу помочь", - сказала Тереза. "Я могу передать по радио, что мы здесь.

Если он услышит мой голос, он может выйти. Или позволит нам войти".

"Стоит попробовать", - сказала Эльви, приглашая их идти дальше.