Падение Рима

– Посмотри, – сказал он старому Гильдебранду, который испросил себе на этот день право нести боевое знамя готов. – Смотри, вот двинулась конница неприятеля – гунны, которые стоят прямо против нас. Вот Тотила поворачивает к ним. Но гунны гораздо многочисленнее. Гильдебад, скорее на помощь своему брату!

– А кто же это, – вскричал старик, нагибаясь вперед, – римский трибун среди двух телохранителей Велизария?

Витихис также наклонился, несколько секунд пристально всматривался и вдруг диким голосом закричал: – Кальпурний! – и вскачь бросился прямо вниз, без дороги, через рвы и скалы. Из страха упустить убийцу своего сына, он забыл обо всем. Он несся, точно на крыльях, точно сами боги мести несли его. Старик Гильдебранд, много переживший на своем веку, на минуту растерялся при виде такой безумной скачки, но затем опомнился и с криком: – За ним, за вашим королем! – бросился также с горы, распустив голубое знамя. Все готы, впереди конные, а за ними и пешие – бросились прямо на гуннов.

Кальпурний услышал крик Витихиса, и он показался ему призывом к страшному суду. Он повернул лошадь, чтобы бежать. Но мавр схватил его лошадь за узду и повернул его снова назад.

– Не туда, трибун. Враг там, – спокойно сказал он, указывая на конницу Тотилы.

Но в эту минуту на них, точно с неба, свалились с крутизны готы, за которыми без тропинки, прыгая, цепляясь за скалы, спускалось целое войско.

– Витихис! – с ужасом закричал Кальпурний, опустив руки. Но его лошадь спасла его. Раненая и испуганная, она сделала дикий прыжок в сторону и помчалась вперед. Витихис бросился за ним, рубя направо и налево всех, кто пытался заградить ему путь. Так пронеслись они по рядам конницы, которая в ужасе от этой бешеной погони расступилась перед ними и не могла уже сомкнуться, так как вслед за Витихисом несся Гильдебранд с конницей и пехотой. Вскоре подоспел и Тотила. Гунны были разбиты и бросились бежать. Между тем Витихис нагнал наконец Кальпурния. Трусливый римлянин выпустил из рук оружие и, как тигр, бросился на Витихиса. Но тот одним ударом разрубил ему голову.

Ступив ногою на грудь врага, он глубоко вздохнул: «Вот я отомстил, – сказал он сам себе. – Но разве это вернет мне моего мальчика?»

Между тем готы, разбив правый и левый фланги врага, устремились на центр, которым начальствовал сам Велизарий. Одна минута – ужасное столкновение, тысячеголосый крик боли, ярости и ужаса. Несколько минут общего смятения, затем громкий торжествующий крик готов: телохранители Велизария были уничтожены.

Велизарий, спокойный и все еще уверенный в себе, велел отступать к лагерю. Но это было не отступление, а бегство. Быть может, его войску и удалось бы достичь лагеря раньше готов и укрыться в нем, но Велизарий, слишком уверенный в победе, вел за собой и обоз, и даже стада рогатого скота и овец для продовольствия. Эти телеги и стада затрудняли бегство. Всюду слышались крики, споры, угрозы, жалобы. И вдруг среди этого общего смятения раздался крик: «Варвары! варвары!» – то пехота Гильдебада достигла лагеря. Снова ужасное столкновение – и затем беспорядочное, неудержимое бегство из лагеря.

Велизарий, с остатками своих телохранителей, с большим трудом старался удержать готов, покрывая беглецов.

– Помоги, Велизарий, – закричал в это время Айран, начальник массагетов, вытирая кровь с лица. – Мои воины видели сегодня черного дьявола среди врагов. Меня они не слушают. Но тебя они боятся больше, чем дьявола.

Велизарий заскрежетал зубами.

– О Юстиниан, – вскричал он, – как плохо держу я свое слово сегодня!

Но вдруг сильный удар в голову оглушил его, и он упал с лошади.

– Велизарий умер! Горе! Все погибло! – закричали его войска и неудержимо бросились бежать. Напрасно храбрейшие из войска старались после этого удержать готов. Они могли только спасти своего начальника.

Готы между тем зажгли лагерь.

– Очистите лагерь! – со вздохом приказал пришедший в себя Велизарий. – И скорее к мостам!

Войска густой массой бросились к реке. Вдруг звук готских рогов раздался совсем близко: это Тотила и Витихис гнались уже по пятам их.

– Скорее к мостам! – закричал Велизарий своим сарацинам. – Защищайте их!

Но было уже поздно. Легкие мосты, не выдержав тяжести массы людей, толпившихся на них, обрушивались, и тысяча гуннов и иллирийских копьеносцев – гордость Юстиниана – полетела в воду.

Велизарий пришпорил своего коня и бросился в грязный, окрашенный кровью поток. Добрый конь вынес его вплавь на другой берег.

– Соломон! – сказал там Велизарий. – Возьми сотню из моей конной стражи, и неситесь во всю прыть к ущелью в лес. Вы должны – слышишь? – должны быть там раньше готов, слышишь?

Соломон помчался. Велизарий собрал, что было возможно, из оставшихся войск. Вдруг Айган вскричал:

– Вот Соломон скачет назад!

– Господин! – издали кричал сарацин. – Все потеряно! В ущелье сверкает оружие: оно уже занято готами.

И в первый раз в этот несчастливый день Велизарий вздрогнул.