Падение (СИ)

   - Да ладно тебе. Я прекрасно вижу, как ты на неё смотришь, - криво усмехнулся друг, слегка ревнуя.

   - Нормально я на неё смотрю. Повторяю ещё раз: не смей никого трогать. Тем более Алисию.

   - Что на тебя нашло? Ты никогда не был поборником чистоты и аскетичности. А сейчас даже на меня не хочешь смотреть.

   - Пойми, ты, Ивен. Они совершенно другие, чем мы. Они... лучше нас, а ты собираешься сделать их такими, как все.

   Огонек опешил:

   - Что с тобой? Я понимаю, конечно, Алисия тебе нравится, но рассуждения типа, такие как все, не такие как все... ты случайно ничего не подхватил в этом болоте?

   - Кстати о болоте. Если мы причиним вред людям, Долина может опять изменить к нам свое отношение.

   - Ой, ну подумаешь!

   - Так вот подумай на досуге. Благо, теперь его у нас на всю жизнь хватит..

   В дом вбежала раскрасневшаяся Алисия.

   - Лайл, Ивен, я хочу вам кое-что показать, пойдем быстрее!

   "Кое-что" оказалось распускающимся цветком. Другой вопрос: почему посреди дня? Лайл был уверен, что все цветы распускаются с восходом дневного или ночного светила (солнца и луны, как называли люди), а этот какой-то странный.

   - Правда, прелесть? Он такой красивый!

   - Ну... - протянул Лайл, не понимая, что такого прелестного в обыкновенном невзрачном растении.

   - Ну и что... - похоже, Ивен собирался озвучить мысли Лайла, но тот сильно наступил ему на ногу и попытался подкорректировать грубость друга:

   - А что это за растение?

   - Золотой ландыш. Он редко встречается в Долине.

   - А... - попытался что-то сказать Ивен, но Лайл не дал ему произнести ни слова:

   - Ага, понятно. Красиво.

   - Хотите, я его вам подарю?

   - Не-эт, - побледнел Лайл, представив град насмешек, который на него может обрушиться, увидь ребята его таскающим цветы.

   Алисия прислушалась к чему-то своему и пробормотала:

   - Ой, простите, я совсем забыла, что его нельзя дарить.

   - Почему? - заинтересовался Лайл.

   Девушка покраснела и объяснила:

   - Если я его вам подарю, то вы в меня влюбитесь. Но Любовь приходит к каждому сама. Если навязывать её искусственно, будет потом очень плохо. Но я не хотела для вас ничего плохого, я просто забыла про это. Простите. Хотите, я завтра вас возьму с собой смотреть на восход солнца? - оживилась она. - Я каждое утро его встречаю.

   - Нет!! - Двойной вопль ужаса слился в один. Цветок распускается довольно быстро, но солнце у них восходит не в пример медленнее.

   - Вы чего?

   - Ни-ничего. Просто... э-э... мы не очень любим, смотреть восход солнца и слушать пение просыпающихся птиц.

   - А вы его когда-нибудь видели? - подозрительно осведомилась девушка.

   - Тысячи раз, - уверил её Лайл.

   - Наверно, вы на него просто не так смотрели. Наблюдать рождение дня так восхитительно.

   "Нет, это нудно, скучно и однообразно", подумал Повелитель Тьмы, вслух же сказал:

   - Вряд ли. Пошли отсюда. Лучше расскажи нам про людских богов.

   - Богов? Но существует только один бог! - неимоверно удивилась Алисия.

   - Откуда ты знаешь? Ты его видела?

   - Нет. Его никто не видел. Но с Ним можно общаться. Мне говорили, что некоторые слышали Его голос. Но ко мне ответы приходят всегда беззвучные: я просто понимаю, как мне нужно поступить в той или иной ситуации или успокаиваюсь, если я слишком взволнована.

   - А я слышал, что Алакостов много...

   - Алакостов? Это же вид драконов. Они не боги, просто они были очень мудрые. А Творец - это совершенно... не знаю, как сказать. Но он ни в коем случае не Алакост! Творец создал нас по образу и подобию своему, заложив в нас основы к созиданию и воссозданию. Но этого мало. Величайшее благо, что он нам дал, возможность создавать что-то новое и бесконечно самосовершенствоваться, чтобы, в конце концов, стать равными ему, а может, в чем-то и превзойти. Мы все его дети, и он счастлив, когда мы стремимся к чему-то новому.

   Вместе с частицей себя он передал нам величайший дар в мире - способность любить и быть любимыми. Но нужно быть осторожным с этим даром: Любовь не терпит, когда ею пренебрегают или распыляют впустую. Но в то же время Любовь даёт нам крылья, коих мы лишены. Она даёт огромный толчок к самосовершенствованию и самореализации. Увы, я до сих пор не познала это чувство, хотя мне уже двадцать четыре года. Но я верю и надеюсь.

   - А год - это сколько? - поинтересовался Ивен, чтобы хоть как-то показать, что он не умирает со скуки в кампании этой болтливой девчонки. Огненный Вихрь совершенно не понимал, что в ней нашёл его друг.

   - Год? Четыреста тридцать два дня.

   - А сколько лет вы живете? - спросил Лайл, мысленно сравнивая протяжённость года и сиана.

   - Лет под триста. Иногда больше.

   "Фениксы доживают до шестисот сианов, но могли бы и больше, если бы не постоянные внешние войны и внутренние дрязги. Никто не умирает своей смертью. Следовательно, мы живём раза в два-три дольше. И кто там говорил про вечность?"

   - Отчего вы умираете? - поинтересовался феникс.

   - Умираем? Мы не умираем. Мы уходим с Земли, чтобы вновь сюда вернуться. Некоторые уходят, потому что желают пройти очищение. Другие понимают, что их жизненный круг кончается, и они переходят на другой.

   - И как это происходит? Просто захотел и всё?