Падение Стоуна

— Десять тысяч, — ответил он с вызовом.

— Ты, наверное, глупцом меня считаешь. Просто скажи, где они?

— Они для вас десяти тысяч стоят, мистер Корт, — сказал он. — Я и про вас тоже читал.

Это было ошибкой. Я взял пистолет, подумал с минуту, потом выстрелил ему в ногу — в точности, как меня учили. Симон рухнул на пол, зажимая бедро и вопя; я затолкал ему в рот тряпку и прижимал к полу, пока он не замолк, но старался по возможности избегать расползающейся по полу лужи крови. Теперь я был совершенно спокоен.

— Кто он? — еще раз спросил я.

Понадобилось много времени, чтобы выбить из него признание, но от того, что он наконец сказал, у меня упало сердце. Арнсли Дреннан вернулся в мою жизнь. Этот человек зовет себя Лефевром, сказал Симон. Лет пятидесяти, светлые волосы. Тонкий шрам на щеке. Он познакомился с ним в баре, они разговорились. Лефевр предложил помочь, был очень убедителен…

Не замечая его стонов, я снова опустился на стул. Это были плохие новости. Случайный вор, заделавшийся шантажистом, вроде Симона, — простая задачка, а вот Арнсли Дреннан — совсем иное дело, враг гораздо внушительнее.

— Где он?

И опять на внятный ответ ушло немало времени.

— Я не знаю. Я правда не знаю, — заскулил он, когда я предупреждающе поднял пистолет. — Я же сказал, я познакомился с ним в баре.

В том самом баре, куда водил меня однажды Дреннан. Смешно было бы надеяться, что он снимает ту же комнату, но попытаться стоило. Я с сомнением посмотрел на Симона. Он вполне способен рассказать про мой визит Дреннану. Он многое знает про Элизабет. И про меня.

В здании было тихо, когда через несколько минут я спустился по лестнице и вышел на улицу. И на второй выстрел тоже никто внимания не обратил.

Остаток дня я провел, разыскивая Дреннана, но тщетно. Он давно уже съехал с комнаты, где я увидел его впервые. Больше я ничего не узнал, но к тому времени я был не в лучшей форме. У меня был шок. Кажется, я ясно дал понять, что я не человек действия. Я не люблю насилия, оно меня возмущает. Меня ужаснуло содеянное, когда вполне до меня дошло, хотя я и очень старался не думать про сцену в той жалкой комнатенке, про последнее выражение на лице Симона. Более всего меня пугало отсутствие эмоций. Я не промедлил, не попытался найти иной выход, даже не рассмотрел иные варианты. Симон стоял на пути. Проблема. Угроза. Теперь нет. Я не испытывал раскаяния, а следовало бы; я был не тем человеком, которым себя считал. Ночью я спал так же хорошо, как если бы вечер провел, обедая с другом, без тени забот на целом свете.

Глава 15

Наутро, когда я спустился в бар ради кофе с булочкой, владелец, который был также моим домохозяином, протянул мне конверт. Некоторое время я его игнорировал, пока мой организм не усвоил достаточно кофе, чтобы я снова стал человеком, и вскрыл его только тогда, когда был уверен, что смогу с полным вниманием прочесть содержимое. Письмо было от Жюля.