Падение Стоуна

— Вон туда. — Он повел меня через комнату, потом еще через одну и, наконец, в закуток с телеграфной машиной. — Не спрашивайте, как она работает. Я никогда ею не пользовался. Но это самая последняя модель, и, думаю, если нажимать туда, — он указал на клавишу, — а потом щелкнуть кнопки здесь, — он указал на ряд переключателей и кабелей, поднимавшихся над столом огромным технологическим утесом, — она будет передавать.

— О Боже, — сказал я. — Сомневаюсь, что у меня получится.

Я никогда раньше не видел подобной машины. Я понятия не имел, как она работает. Я осторожно нажал кнопку. Ничего не произошло.

— Кто обычно тут сидит?

Стоун пожал плечами:

— Откуда мне знать? Разве вам не полагается уметь с ней обращаться?

— Давайте откажемся от этой мысли, — наконец сдался я. Но у меня не было никакой другой на замену.

Стоун поджал губы.

— Единственным выходом было бы написать письмо и передать с кем-нибудь. Тут я могу посодействовать. То есть могу предоставить вам бумагу, перо, конверт и надежного человека. — Он посмотрел на часы. — Пожалуй, он сумеет поспеть на одиннадцатичасовой поезд. Если повезет, ваше письмо будет доставлено к ленчу в субботу. Если сможете найти кого-то, кому его доставить.

Он поглядел на мою удрученную мину.

— Чудеса прогресса, — сказал он. — Когда я был молод, дорога от Парижа до Лондона занимала почти двадцать четыре часа.

Я вздохнул.

— Значит, иного выхода нет. Тогда ладно. Напишу письмо.

Стоун кивнул.

— Поедем ко мне в отель, сделаете это там. Ксантос его отвезет. Когда закончите, передайте конверт ему.

Так я и поступил. Следующий час я провел в апартаментах Стоуна в «Отель дю Лувр», тщательно составляя письмо Уилкинсону, в котором излагал, что именно я обнаружил, что подозревал и что, на мой взгляд, следует предпринять. В последней части я выражался несколько туманно, поскольку, по правде говоря, понятия не имел, что может быть сделано. Даже будь Ксантос столь расторопен, как утверждал Стоун, времени было очень и очень мало. На то, чтобы найти владельцев «Барингса» и директоров Английского банка, потребуется время. Собрать их, выработать курс действий…

Стоуну, по всей видимости, пришла в голову та же мысль.

Он, подозревал я, тоже писал письма, впрочем, мне казалось, я знаю, что в них. Он хотел выйти на рынки с приказом продавать с раннего утра в понедельник, чтобы избавиться от как можно большего числа своих акций прежде, чем кто-то еще заподозрит, что может произойти. Конечно, я не мог его винить.

— И не потеряйте их, Ксантос, — сказал Стоун, отдавая письма своему секретарю. — Жизненно важно, чтобы они как можно скорее попали к Уилкинсону и Бартоли.

Секретарь тщательно убрал конверты во внутренний карман пиджака.

— Многообещающий молодой человек, — сказал Стоун. — Вам нечего тревожиться. Ему так не терпится в Лондон, что он переплывет Канал, если понадобится, чтобы выполнить работу. Выпьете, мистер Корт?

Я был на пределе, день выдался напряженный. Но я все равно согласился.

— Интересная история, — сказал он, едва слуга подал напитки и удалился. — Придает совершенно новый смысл концепции современного ведения войны. Захватывающе! Только подумайте, каковы могут быть мотивы замешанных тут людей.

— Они хотят уничтожить Лондон и Империю.

— Да, конечно. Но почему? Из того, что вы говорили, как будто следует, что русские и французы действуют заодно. А это любопытно, верно? Единственная республика Европы и великий деспот Востока? Маловероятная пара, на мой взгляд.

Я пожал плечами.

— Французы ненавидят нас из-за Империи, немцы из-за войны, а русские — из-за своего политического строя. Впрочем, значения это не имеет. Я так далеко не заглядываю. Меня интересует, как это остановить.

— Возможно, это нельзя остановить, — мягко ответил он. — Пока вы писали свое письмо, я перепроверил цифры. Вы совершенно правы. В настоящий момент золота недостаточно, чтобы сдержать наступление на банки. Даже если всех банкиров согнать в одну комнату и все они согласятся объединить резервы, этого не хватит.

Некоторое время мы сидели в молчании, размышляя над ужасными перспективами, ждущими нас на следующей неделе. Меня захлестнуло ощущение поражения. Если бы только я выяснил на несколько дней раньше — даже два дня все изменили бы! Но я тратил время на пустяки: старался разузнать технические характеристики и назначение нового французского крейсера, который заложили на верфях Бреста, и особенно отвлекся на проблему дневников Элизабет — а потому не сумел разглядеть, что происходит. Я считал это отвлеченной проблемой, а не чем-то реальным и неминуемым.

— Но вот мне интересно… — начал я.

— Что вам интересно?

— Я ведь рассказывал вам про мой разговор с Нечером, верно? Разговор, с которого все началось?

Стоун кивнул.

— Он был бы не в восторге от такой идеи. А он человек влиятельный.

— И очень умный к тому же, — добавил Стоун. — Я питаю к нему большое уважение. Среди банкиров он один из лучших. Хотя, как вы понимаете, в целом я их не жалую.