Падение Стоуна

— А что, если есть другие, похожие на него? Такие, кто сочтет, что это подорвет упорядоченность мировой торговли, станет непозволительным вторжением политики в чистый и неиспорченный мир денег.

— Продолжайте.

— У кого больше влияния? У людей вроде Нечера или у тех, кто организует наступление?

— Поскольку мы не знаем, кто за этим стоит…

— Я про другое, разве у нас тут не борьба фракций? Деньги против политики? Речь идет о последовательной политике страны или об акции отдельных лиц? Иными словами, возможно ли обратить это вспять, если обратиться к верным людям?

Стоун задумался.

— Смотря какую заплатить цену, верно? Чего хотят французы, русские? А кроме того, это ваша работа. Разве вам не стоит пойти в посольство и предоставить им этим заниматься?

Такая мысль мне в голову не приходила, но от нее нетрудно было отмахнуться.

— Вы знакомы с послом?

Стоун кивнул.

— Нужно ли тогда говорить больше?

Он улыбнулся.

— Согласен, он не самый деятельный человек. Тем не менее, думаю, его надо поставить в известность.

— Думаю, я повидаюсь с Нечером, — сказал я. — Я все равно не разглашу ничего, что не станет общеизвестным через день-другой. Кроме того, он, возможно, уже прекрасно осведомлен. Если удастся уговорить его как-то помочь…

Стоун встал.

— Попробовать, наверное, стоит. Как вы сказали, большого вреда это уже не принесет. А теперь, если простите меня, я приглашен на обед.

— О, прошу прощения! — сказал я. — Я и так занял слишком много вашего времени.

— Напротив, это было крайне интересно. Э…

— Да?

— Вам, возможно, понадобится связаться со мной в ближайшие несколько дней. Если меня не будет здесь, вы можете оставить мне сообщение в доме графини.

Он произнес это совершенно спокойно, но я ясно ощутил за словами неловкость. Стоун не принадлежал к светским людям, он был совершенно неспособен бросить подобное замечание небрежно, сколь бы ни старался.

Глава 16

Почему французские банкиры стремятся за город? Самые богатые полностью мигрировали из Парижа и слетелись в местечко Сен-Жермен-ан-Лэ, в нескольких милях вверх по реке. Там у них были свои карманные замки, обширные угодья, дети и слуги, весь простор, какой им требовался, — помимо еще более дальних поместий, которые они держали в провинции, виноградников в Бордо или в Бургундии. Насколько проще было бы, если бы они скучились во французской разновидности Мейфэра или Белгравии, как банкиры английские.

Когда после жалких нескольких часов сна я встал на следующее утро и сел в трамвай до Сен-Жермен, у меня не было ни договоренности о встрече, ни гарантии, что я застану Нечера дома. Я не был уверен, что вообще сумею миновать главные ворота и попасть в особняк. Но мне удалось, хотя пришлось перелезть через забор, преодолеть лающих собак, практически целый школьный класс вопящих детишек, трех горничных и няню (все обслуживали потомство Нечера), прежде чем я попал в сам дом, постучал и сел (с видом раздраженным и взъерошенным и чувствуя себя сродни коммивояжеру) в вестибюле.

Нечер, однако, был джентльменом: мое нежданное появление и слегка усталый вид ни в коей мере его не смутили, даже несмотря на то что была суббота. Напротив, он провел меня в свой кабинет и исчез, чтобы извиниться перед семьей. Потом вернулся и объявил, что попросил принести в кабинет завтрак.

— Вы не похожи на человека, способного снести встречу с моими внуками, — улыбнулся он.

— Вы очень добры. Прошу прощение за мой приход. Но я считаю, что дело важное. Помните разговор, который состоялся у нас некоторое время назад в салоне графини фон Футак?

— Разговор о?..

— Об уязвимости лондонского Сити.

— Ах да. Прекрасно помню. Кажется, вы были весьма скептично настроены.

— Вам известно, что происходит? Или, точнее, что произойдет?

— Я слышал, что «Барингс» может столкнуться с трудностями при поисках подписчиков на аргентинский заем, который он предлагает. Вы об этом?

— Да. Последствия вам, полагаю, понятны?

Он кивнул.

— Вы это имели в виду в салоне графини?

Он поглядел на меня внимательно, явно взвешивая следующие свои слова. Этого, конечно, было достаточно, но не для того, чтобы продолжить разговор.

— Это определенно укладывается в нарисованную мной картину.

— Едва ли я разглашу большую тайну, сказав, что Английскому банку затруднительно будет удовлетворить требования, которые, по всей вероятности, будут предъявлены ему в течение недели или около того. И что отказ от подписки и вывод драгоценных металлов слишком уж явное совпадение, а потому указывают на согласованные действия.

— И это тоже приходило мне в голову.

— Английскому банку понадобится содействие. Чтобы в трудную минуту вокруг него сплотились друзья.

— Ага, — протянул он, — но при всем уважении, каким пользуется Английский банк среди себе равных, к Англии, думаю, относятся в целом не столь хорошо. Таковы, как вам, без сомнения, известно, умонастроения французов при любом правительстве. Разумеется, у Английского банка есть друзья, но, увы, у самих этих друзей друзей немного.

— Что именно это означает?