Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

Согласно приказанию Магомета он отправился из Белого замка в ту самую ночь, когда был назначен тайным агентом в Константинополь. Он никому не говорил о своих намерениях, так как знал, что тайна была необходимым условием порученного дела. По той же причине он купил у странствующего дервиша, находившегося в свите Магомета, его одежду и осла. На рассвете он уже был за Босфорскими горами, затем намеревался обогнуть восточный берег Мраморного моря и Геллеспонта, откуда греческое население было почти выселено турками, а в Дарданеллах он хотел сесть на корабль и отправиться прямо в Италию. Хотя это был долгий и тяжелый путь, но благодаря ему он мог совершенно исчезнуть из глаз всех знавших его, что было необходимо для успеха его предприятия. Одежда дервиша гарантировала его от всяких задержек на дороге, так как дервиш считался священной особой и был обыкновенно так беден, что не мог возбудить корыстолюбия ни в ком. Ни один мусульманин не заподозрил бы в этом скромном человеке, в серой рясе, в грубых сандалиях, на смирном осле, знатную особу султанского двора.

В Дарданеллах тогда собиралось много греческих, венецианских и генуэзских торговцев. Там Мирза купил себе итальянскую одежду, выучил как свой итальянский и сделался настоящим итальянцем, он раздобыл карту итальянского берега, чтобы избрать порт.

Однажды он вспомнил разговор с князем Индии в Зарибе, вспомнил о том, что говорил князь относительно его выговора, и его собственные слова насчет того замка или дома, откуда его украли в детстве. Какая-то женщина вынесла его из дома на песчаный берег под голубым небом, между фруктовым садом с одной стороны и морем — с другой. Он помнил шум волн, разбивавшихся о песок, темно-зеленый цвет фруктовых деревьев и зубчатые ворота в замке. Согласно этому князь Индии сказал, что подобное описание подходит к местности на восточном берегу Италии, вокруг Бриндизи.

Теперь его мысли сосредоточились на Бриндизи. Странно сказать, теперь ему приходили в голову такие мысли, которых он прежде никогда не знавал. С того времени, как его взяли в плен турецкие пираты, он никогда не спрашивал себя, кто был его отец, жива ли его мать? Он сделался настоящим янычаром.

И вот теперь, отправляясь в Италию, он неожиданно и впервые стал задавать себе вопрос: где была его мать, помнит ли она его, оплакивала ли она его исчезновение, сколько могло быть ей лет? И он стал рассчитывать, что если ему сейчас было двадцать шесть лет, то ей могло быть около сорока пяти.

Эти мысли так подействовали на Мирзу, что его мужественное сердце стало нежно биться и жаждать ласки матери. Он решился отправиться на восточный берег Италии. Конечно, история нападения пиратов на замок должна была произвести много шума и остаться в памяти многих людей, так как это совершилось не очень давно.

Как ни трудны были поиски, но все-таки можно было найти замок, из которого его похитили. Вместе с жаждой отыскать мать проснулось в нем и чувство родины, хотя еще очень смутное.

Среди судов, стоявших в Дарданеллах, было несколько отходивших в Венецию, а одно из них держало рейс на Отранто. Это было быстрое судно с хорошим экипажем и здоровыми гребцами. Отранто находилось близ Бриндизи к югу, и отыскиваемый Мирзой замок мог лежать между этими двумя городами. К тому же, выдавая себя впоследствии в Константинополе за итальянского аристократа, он будет вынужден указать на место нахождения своих владений, а потому Бриндизи мог оказать ему услугу и в этом отношении. Таким образом, он нанял судно, отходившее в Отранто.

Достигнув этого города, он выдал себя за путешественника и старательно стал изучать, что могло пригодиться ему впоследствии. Он жил и одевался хорошо, а преимущественно держался религиозных кружков. В то время в Италии было царство силы, господствовавшей над правом, и борьбы гвельфов с гибенинами, но эмир не касался политики.

Случайно он встретился со стариком, очень образованным и проводившим все свое свободное время в библиотеке одного из местных монастырей. Мало-помалу выяснилось, что он прекрасно знает берег от Отранто до Бриндизи и далее до Полиньяно.

— В моей молодости, — говорил старик, — жители этого берега много терпели от набега мусульманских пиратов. Высаживаясь со своих галер, они предавали огню жилища, убивали мужчин и похищали женщин. Они даже осаждали замки. Наконец, нам пришлось образовать береговую стражу для отпора пиратам. Я был офицером в этой страже, и мы не раз выдерживали бой с мусульманскими разбойниками.

— А вы не вспомните название какого-нибудь замка? — спросил Мирза, старательно скрывая свое волнение.

— Да, вот лет двадцать назад напали на замок графа Корти, в нескольких милях от Бриндизи. Граф храбро защищался, но был убит.

— У него была семья?

— Жена и малолетний сын. По счастью, графиня была на каком-то празднике, а потому избегла опасности, но мальчика, двух или трех лет, пираты взяли в плен, и он исчез без вести.

— А графиня жива?