Падение царского режима. Том 3

Председатель. — Непосредственно таких приказаний от вас, может быть, и не исходило. Но ведь это делалось без непосредственного предписания; департамент полиции знал, что это делалось, результатами этого пользовались.

Виссарионов. — Я сейчас не могу привести ни одного отдельного факта, когда бы это было.

Председатель. — К отдельным примерам мы можем перейти потом, мне хотелось бы, чтобы вы остались в пределах общих явлений. Вы не можете не согласиться с тем, что человек, не посещающий собрания, или молчальник, или чурающийся всяких прокламаций, их хранения и их распространения, боящийся произносить речи, во-первых, в жизни вещь невозможная, а, во-вторых, — это никуда негодный для вас человек. Мне кажется, вы первый раз останавливаетесь на этого рода вопросах?

Виссарионов. — Как я вам доложил, система была известная, которая существовала во всей России до меня за много лет, так что я лично не мог ее целиком изменить. Мы много вносили изменений (которые, если позволите, я доложу), чтобы это дело, насколько представлялось возможным, упорядочить, но всю систему переменить было не в моих силах.

Председатель.

— Вы знаете, конечно, что существовало некоторое положение, по которому нужно было действовать департаменту полиции и его агентам в сфере внутреннего наблюдения; и этот кодекс назывался «Инструкцией по организации и ведению внутреннего наблюдения»?

Виссарионов. — Да.

Председатель. — Вы припомните, может быть, что в 1912 году вы состояли председателем съезда, который перерабатывал эту инструкцию?

Виссарионов. — Мы ее не перерабатывали, мы рассматривали целый ряд накопившихся вопросов по распоряжению бывшего министра Макарова. Она обсуждалась.

Председатель. — Она существовала в виде сводки с 1907 года, даже, может быть, ранее. Как вы относились к главнейшим положениям этой инструкции?

Виссарионов.

— Может быть, вы разрешите ответить на какие-нибудь отдельные вопросы? Я так не понимаю.

Председатель. — Может быть, вы припомните, что в параграфе 5 сказано, как правило, что «секретные сотрудники должны состоять членами одной из революционных организаций (о которых они дают сведения) или, по крайней мере, тесно соприкасаться с серьезными деятелями таковых, так как только тогда сведения их будут ценны».

Виссарионов. — Это общее пожелание такое.

Председатель. — Может быть, это не только пожелание? Это пожелание, которое приводилось в действие; значит, начальник охранного отделения или жандармского управления, получив это, должен был заводить в местных организациях агентов.

Виссарионов. — Если организация проявляла свою деятельность, начальник охранного отделения должен был осветить эту деятельность для того, чтобы пресечь ее.

Председатель.

— Значит он должен был завести там агента, т.-е. или взять кого-нибудь из тех людей, или провести туда человека? Не правда ли?

Виссарионов. — Относительно проведения я затрудняюсь сказать.

Председатель. — Разве это не два единственных обычных пути, которыми шли агенты департамента полиции? Я подразумеваю под агентами чинов охранного отделения и жандармского управления.

Виссарионов. — Да ведь деятельность каждого начальника охранного отделения или жандармского управления не была в точности известна мне или директору. То, что они могли там делать, до поры до времени могло оставаться неизвестным.

Председатель. — Но вам, в частности, это было хорошо известно, потому что вы много времени посвящали ревизионной деятельности охранных отделений.

Виссарионов.

— Если вы изволили ознакомиться с этими материалами, то вы увидите, что мне приходилось вести борьбу с нарушениями, которые на местах обнаруживались.

Председатель. — Вы вели борьбу, но вместе с тем требовали исполнения этой инструкции?

Виссарионов. — Но не в таком виде.

Председатель. — Этот акт был положен в основу вашей деятельности, он был разработан и рассмотрен под вашим председательством?

Виссарионов. — Это не совсем так. Я вам сию минуту доложу. Инструкция была создана до меня, как вы изволили сказать, в 1907 году или ранее. Тот съезд, который рассматривал все накопившиеся вопросы по розыску, составил журнал, который остался не приведенным в исполнение, по крайней мере, при мне, потому что — это уже конец 1912 года, в министерство Маклакова; в 1913 году уже вступает в должность товарища министра Джунковский. Этот журнал, кажется, не приведен в исполнение совсем.

Председатель. — Но инструкция 1907 года не была отменена и продолжала существовать в 1912 году.