Падре Агостино

Онъ заговорилъ очень тихимъ, но внятнымъ голосомъ, и не по-латыни, а по-итальянски Я не разслышалъ текста, но мн потомъ сказали, что Монтефельтро говорилъ на тему стиха пророка Іереміи: кажется лнивому, что левъ среди улицы — выйду и пожретъ онъ меня. Началъ онъ намекомъ на благотворительную цль, съ которой пріхалъ во Флоренцію: его пригласилъ проповдывать комитетъ реставраціи знаменитой Facciata del Duomo и башни Джотто. Эта кропотливая реставрація продолжалась чуть не полвка и кончена только въ 87 году. Она стоила милліонъ франковъ, и для завершенія ея колоссальныхъ работъ комитетъ выдумывалъ самыя разнообразныя средства. Помимо щедрой всенародной подписки, — Мазини Котоньи пли въ пользу Facciata въ Pergola? Ториджани одинъ изъ воротилъ комитета, предлагалъ даже устроить первый на итальянской почв бой быковъ съ Мазантини — prima spada d'Espagna [1] — во глав. Вышло въ свтъ нсколько литературныхъ сборниковъ въ которые даже атеисты Стеккети и Кардуччи вложили свою лепту на возстановленіе художественнаго памятника великой старины. И, наконецъ, — падре Агостино былъ приглашенъ проповдывать и вызвать своими рчами народъ на щедрую милостыню. Сборщики съ кружками то и дло шмыгали въ толп. Падре Агостино коснулся исторіи фасада — имена Джіотто, Брунеллески, Донателло пріятно пощекотали національное самолюбіе публики — и исторіи собора Монтефельтро отличный разсказчикъ? у него есть талантъ двумя словами набрасывать яркую картину. Когда онъ напомнилъ о покушеніи на жизнь братьевъ Медичи въ стнахъ этого самаго священнаго зданія и протянулъ блую узкую руку къ рзной двери капеллы, куда прятался Пьэтро Медичи отъ убійцъ, — воображеніе, подстрекаемое вковыми декораціями мста дйствія, невольно переносило меня въ этотъ ужасный вкъ крови и желза, такъ и захотлось услыхать стукъ оружія и „Медичей воинственный набатъ“.

Изъ мечтаній, навянныхъ красивой декламаціей падре Агостино, было почти непріятно перейти къ неприглядной картин современнаго флорентинскаго строя, на который Агостино не пожаллъ темныхъ красокъ… Тихій голосъ его крпчалъ-крпчалъ и вдругъ загремлъ такими могучими и страстными нотами, что всю толпу всколыхнуло у слушателей морозъ прошелъ по кож. Только у Поссарта въ „Лир“ слыхалъ я такіе изумительные голосовые переходы! Наши русскіе ораторы и декламаторы всю свою жизнь вертятся на двухъ-трехъ нотахъ, — оттого-то и пасуютъ они передъ своими западными собратьями, воспитывающими свою рчь по Легуве и Лаблашу.

Ораторъ безпощадно бичевалъ флорентийскую распущенность: безстыдство нобилей, роняющихъ древнія честныя имена торговлей герцогскими и графскими гербами, подъ маскою фиктивныхъ браковъ съ первой встречной богатою форестьеркой, будь она раньше хоть проституткой? лность мщанства? безучастное отношеніе флорентинца къ судьбамъ отечества: — лучшіе люди не оцнены во Флоренціи и встрчаютъ въ ней дурной пріемъ.

— Я слышалъ, — говорилъ онъ — что флорентинцы много молятся и горды своей религіозностью Но религія не мшаетъ, однако, Беппо, оснивъ себя крестнымъ знаменіемъ, подстеречь и зарзать изъ-за угла безпечнаго форестьера, а Альфонзо — guardio di publica sicurezza (городовой) — тмъ временемъ бьетъ поклоны передъ Мадонной вмсто того, чтобы задержать улепетывающаго Беппо По статистическимъ даннымъ, во Флоренціи больше преступленій, чмъ гд-либо на полуостров. Нигд не встртишь такой ненаказуемости порока такого равнодушія къ благу и жизни ближняго

И падре съ неподражаемымъ юморомъ разсказалъ нсколько извстныхъ всей Флоренціи фактовъ той зимы: — какъ напримръ на Piaza della Signoria въ глазахъ городовыхъ, зарзали человка, а стражи, чмъ бы ловить убійцу и помочь раненому принялись рукоплескать bravo! bravo ragazzo! ha dato una bella coltellata! [2]? какъ обворованный иностранецъ не могъ въ теченіе цлыхъ трехъ мсяцевъ добиться правосудія и чуть самъ не угодилъ въ тюрьму по подозрнію, что укралъ свои же собственныя вещи…

Толпа съ изумленіемъ слушала, какъ съ церковной каедры, съ которой она привыкла слышать проклятія еретическому сверу, раздались похвалы порядкамъ безбожной Ломбардіи. Агостино ни разу не упомянулъ имени папы и весьма политично обходилъ въ рчи савойскую династію, но съ языка его не сходили слова „Italia unita“, „no tra bella cara patria“ — и сколько разнообразныхъ оттнковъ вливалъ онъ въ эти простыя слова!.. Глаза его заблистали, блдное лицо вспыхнуло румянцемъ, когда онъ произносилъ послднюю фразу своей проповди: „Почтеніе и молитвы — церкви, всю жизнь — за отечество. Такъ-то!“ — И, ударивъ рукою по пюпитру, онъ отрывисто сказалъ обычное заключительное: „amen“…

Б. былъ недоволенъ проповдью: ему хотлось чего-нибудь высокаго, отвлеченнаго, мистическаго, а Агостино взялъ да и вывелъ его на шумный практически рынокъ т. въ род того гд съ давнихъ лтъ сидитъ и льетъ воду изъ клыкатой пасти геній-покровитель Флоренціи, мдный кабанъ, съ мордой, отполированной поцлуями уличныхъ мальчишекъ