Падшая звезда

Меж тем дипломница сделала некий замысловатый жест, и схема приобрела объём, обрастая по ходу дела какими-то малопонятными светящимися загогулинами и пульсирующими трёхмерными символами. Несколько минут Ниррит кропотливо усложняла схему, одновременно что-то в ней меняя или, скорее, подстраивая. И так — до тех пор, пока схема не превратилась в подобие не то облака, не то кокона, отдельные элементы которого сливались в единую структуру. А потом Ниррит просунула руку прямо сквозь схему и достала из неё, как из сияющего бесплотного яйца, снежно-белую птицу, похожую на очень крупную ворону.

Схема немедленно погасла.

Опущенная на стол перед комиссией, птица раскрыла клюв, переступила с ноги на ногу, обвела аудиторию взглядом блестящего, не по-птичьи внимательного глаза.

— Материализация по заданной матрице, — буднично объявила дипломница.

— Материализация, — подтвердила птица. — По заданной матрице.

— Впечатляющий фокус, — заявил тот же субъект, который интересовался практическим значением работы. — Но чем эта белая ворона отличается от обычного трансмутанта?

— Тем, что это — полностью искусственное живое существо. И довольно сложное как биологически, так и психически. Я не трансмутировала эту птицу. Я даже не реконструировала её. Я её просто… сделала. Как при магической конденсации, с нуля.

Двумя часами позже, в запертом изнутри кабинете.

— Могу сказать одно, — вздохнул Сигол. — Если ты хотела скандала, ты своего добилась.

— Зато зрители не ушли обиженными.

— Ну-ну. А серьёзно, откуда ты взяла эту птицу?

— Неправильный термин. Это не птица, это магр.

— Да, я помню. Магры: сокращение от "МАГическая Репродукция". Но с моей точки зрения это просто игра слов. По форме этот магр — птица? Птица. Живая? Да, живая…

— Но искусственная. Не было никакого яйца, никакой программы развития, зашифрованной в генах. Только материальная структура, скомпилированная на основе нескольких матриц.

Профессор дёрнул углом рта.

— То есть, — медленно сказал он, — ты действительно создала заклятие такой сложности, что это заклятие оказалось способно "собрать" живое существо из первоэлементов?

— Да. Вы же читали итоговый, исправленный вариант моего диплома. Создание магров — это только наиболее зрелищное из…

— Стой.

Сигол потёр пальцами виски.

— Так. Ещё раз. Если говорить предельно простым языком, твои наработки позволяют творить жизнь? Это не фокус, не мистификация, а НАСТОЯЩЕЕ сотворение?

— Строго говоря, не совсем. Это именно репродукция, то есть повторение уже существующего. Только на другом уровне понимания, более высоком.

— Так, — повторил Сигол. — Магры являются материальными объектами?

— Конечно.

— Живыми?

— Да. Вы же сами видели!

— И пара магров одного вида может дать жизнеспособное потомство?

— Так далеко в своих экспериментах я ещё не заходила. Но я думаю, что это вполне возможно. Профессор, не надо смотреть на меня так! Я этого не заслуживаю!

— А как ещё прикажешь на тебя смотреть? Ты что, сама не понимаешь, чего добилась?

Ниррит повела плечами.

— Я повторила крошечный фрагмент работы, некогда проделанной риллу. Ну и что?

— Нет в тебе чувства эпического.

— Почему? Есть. Просто я лучше любого другого понимаю, насколько скромны мои достижения на самом деле. Если бы я не пользовалась готовыми материалами и не использовала Источник, я бы даже магр дождевого червяка вряд ли смогла предъявить.

— Плевать, — хрипло сказал Сигол. — Не это важно. А скажи, ты могла бы создать магр разумного существа? Человека, например?

— Тут всё гораздо сложнее. Создать жизнеспособную оболочку, конечно, можно. Но вот сделать такого магра разумным… — Ниррит нахмурилась, высчитывая что-то в уме, а потом резко помотала головой. — Нет. Разум — это всё-таки не готовый алгоритм. Думаю, самое большее, что можно получить при магической репродукции, это потенциально разумное существо.

— Потенциально? В каком смысле?

— В прямом. Разум можно — очень грубо, конечно — описать как динамическую сумму рефлексов и долговременной памяти. Закладывать сложные рефлексы в магров я уже умею. Моя белая ворона способна ходить, летать, воспринимать и воспроизводить звуки речи. Причём последнее получается у неё лучше, чем у обычных птиц: я доработала её речевой аппарат с учётом выполнения именно этой задачи.

"Как же, слышал", — подумал Сигол. "Только внимания не обратил. И без того хватало фокусных точек концентрации… мягко говоря!"