Падшие сердца

Мысленно я перебирала всех членов семьи, которых потеряла: матери я не знала, она умерла сразу после родов; человек, которого я считала отцом, отвергал меня, поскольку мое рождение стоило жизни его молодой жене, которую он обожал; тяжелая жизнь раньше времени состарила бабушку; дедушка полюбил меня, но до самой смерти жил в своем воображаемом мире; а мой нежный, любящий брат Том стал жертвой ужасного случая, причиной которого было мое стремление к любви и возмездию.

Любовь всегда плыла по моей жизни, как маленькое облачко дыма. Я тянула к нему руки, но не могла удержать, а облако тем временем уплывало все дальше, пока не исчезало вдали. Только Логан оставался постоянным и надежным, как солнце. Он один обещал всегда быть рядом со мной. И Трой… При мысли о нем у меня потекли слезы. Я плакала и жалела себя, Троя, Джиллиан, я оплакивала бабушку, дедушку, Тома и мать, которую не знала. Потом у меня в мыслях осталась лишь одна Джиллиан. Возможно, истина раскрылась перед ней, когда, сидя у своего пустого зеркала, она в последний раз накладывала грим. Взглянув в темный угол комнаты, Джиллиан заметила Смерть, поджидающую ее с мягкой улыбкой. С такой же кроткой улыбкой на губах умерла бабушка. Мне казалось, я слышу разговор Джиллиан со Смертью, словно с человеком, пришедшим проводить женщину на самый замечательный в ее жизни бал.

«О! — воскликнула Джиллиан, — ты уже здесь? Придется немного подождать, я должна как следует приготовиться. Мне предстоит встретиться со многими знатными людьми. Пока я не сделаю все как надо, я никуда не пойду». Затем, наверное, она отправилась в свою гардеробную и пересмотрела все туалеты, пока не остановилась на черном костюме, решив, что для этого случая он подойдет лучше всего. «Кроме того, Тони всегда говорил, что мой цвет — черный. А как по–твоему?» — обратилась она к Смерти. Смерть улыбнулась и одобрительно кивнула. Джиллиан надела костюм, побрызгав перед этим лицо и грудь своими любимыми духами. Потом она занялась прической, выбрав красивые перламутровые гребни. «Их подарил мне Тони много лет назад. Он никогда не возвращался домой без сюрприза. Он меня безумно любит, просто боготворит, ты ведь знаешь?»

Да, Смерть это знала.

Джиллиан заставила Смерть ждать, может быть, несколько часов, пока наложила грим так, как хотела. Поднявшись с кресла, она придирчиво оглядела себя со всех сторон. После этого бабушка отправилась в комнату Марты и взяла пузырек с успокоительными таблетками.

Вернувшись к себе, Джиллиан стала глотать таблетку за таблеткой, болтая о знакомых, обсуждая их туалеты. Смерть терпеливо ждала — она была благодарным слушателем. И Джиллиан до самого конца чувствовала себя счастливой.

«Я очень устала», — наконец призналась она, и Смерть вышла из своего угла. Может, Джилл даже подала ей руку и закрыла глаза, почувствовав прикосновение Смерти, которой оставалось ждать своего часа совсем недолго.

Наверное, в эти последние минуты Джиллиан слышались звуки музыки и веселый смех. Она видела себя в окружении элегантно одетых людей. Поодаль стоял Тони со своими деловыми партнерами и с гордостью смотрел на нее, потому что она оставалась его вечно молодой и прекрасной женой до последнего прощального бала, на котором она была самой почетной гостьей.

Как тому и следовало быть, и так будет всегда.

Я вздохнула и, вытерев глаза, отправилась в ванную, чтобы смыть следы слез. Мне нужно было держаться перед Тони, Логаном и слугами. На меня ложилась ответственность, и я не могла вести себя как маленькая девочка из Уиллиса.

Когда я спустилась вниз, в гостиную, доктор уже осмотрел тело Джиллиан и констатировал смерть. Послали за машиной, чтобы отвезти Джиллиан в ближайшую больницу для вскрытия. Поскольку это было самоубийство, то должна была приехать полиция. Тони охотно брался за все дела, радуясь любой возможности забыться.

Конечно, слуги были очень подавлены. Весь дом словно погрузился в сумерки. И хотя за окном стоял теплый ясный день, Куртис не открывал занавески. Все говорили тихо, обмениваясь печальными взглядами. Раза два я заходила к Марте Гудман, которая большую часть дня провела в своей комнате. Она собиралась остаться в Фарти до похорон, а потом уехать.

Джиллиан пережили две ее сестры и брат. Мать, Жанна Дженкинс, дожившая до глубокой старости, находилась в доме для престарелых. Уже тогда, когда я познакомилась с ней, Жанне было восемьдесят шесть лет. Тони позвонил сестрам, те обещали сообщить брату и вместе приехать на похороны. Тони сказал, что, судя по их голосам, они явно рассчитывали на наследство.

— Но их ждет горькое разочарование, — заметил Тони. — Джиллиан никогда не была к ним сильно привязана, более того, она их явно презирала. В ее завещании о них нет ни слова, но зато там есть о тебе.

— Пожалуйста, не надо. Мне сейчас не хочется об этом говорить, — настаивала я.