Падшие сердца

Ты, вероятно, захочешь узнать причину моего поспешного отъезда после смерти Джиллиан. Моя дорогая Хевен, как ни тяжело тебе будет это сознавать, но в ее смерти есть доля и моей вины. Мне доставляло удовольствие изводить ее своим присутствием. Я рассказывал тебе, что она несколько раз видела меня, переживая при этом потрясение. Я мог бы объяснить, что я не призрак, но предпочел оставаться для Джилл привидением. Хотел, чтобы она частично почувствовала вину, хотя Джиллиан была не виновата в том, что ты оказалась дочерью Тони. И все же она открыла мне ужасную правду, которая нас разлучила. Я понимаю, это из–за ревности. Джиллиан всегда ревновала Тони ко мне, даже когда я был еще ребенком.

Однако сейчас я осуждаю себя и испытываю угрызения совести. Мне следовало бы подумать, какую боль я могу причинить Тони и тебе. Мне кажется, я приношу всем только беды и несчастья. Конечно, Тони другого мнения. Он не хотел, чтобы я уезжал, но мне удалось убедить его, что так будет лучше.

Прошу тебя не оставлять его в это тяжелое время, и постарайся, как можешь, утешить его в горе. Сделай это за нас двоих.

Думаю, что наша вчерашняя ночь больше никогда не повторится. Но память о тебе навсегда останется в моем сердце, где бы я ни был.

Твой навеки Трой»

Аккуратно сложив листок, я положила его в конверт. Потом встала и пошла к двери. Перед тем как запереть ее, я остановилась на пороге и в последний раз оглядела комнату. Затем вышла не оборачиваясь, бросилась в лабиринт и изо всех сил помчалась по коридорам между живыми изгородями, сопровождаемая звуками собственных рыданий. Я бежала все быстрее и быстрее, как будто хотела избавиться от той части моего существа, которая жила в мире грез. Теперь ей суждено было навсегда остаться в этом лабиринте.

Глава 9. Прошлое и настоящее

Когда наконец приехал Логан, он нашел меня в постели в нашей спальне. Я плакала, пока не уснула, а когда проснулась, надорванное рыданиями горло болело и на сердце был камень. Я лежала и бездумно смотрела в потолок. Горе полностью подавило меня. Я даже не повернулась, когда вошел Логан.

— Хевен! — он бросился ко мне и обнял. И хотя мне было немного неловко, но все же я почувствовала себя увереннее и спокойнее в его объятиях, и мне был приятен стойкий запах его одеколона.

— Бедная Хевен, — тихонько приговаривал Логан, поглаживая меня по голове.

Прислонившись к его плечу, я чувствовала себя обманщицей и предательницей: ведь он считал, что меня расстроила смерть Джиллиан. Логан поцеловал меня.

— Для тебя это все так ужасно. Мне искренне жаль, что меня не было, когда вы ее нашли. Тони очень переживает, — добавил он. — Я зашел сейчас к нему в кабинет, но он был крайне немногословен. Что еще нужно сделать? Чем я могу помочь? Я от него ничего не мог добиться.

— Думаю, все, что нужно, уже сделано, — сказала я, посмотрев на мужа. Мой верный, преданный Логан, энергичный, решительный, полный оптимизма, здоровый и бодрый. Казалось, ничто не могло заставить его выглядеть угнетенным и подавленным. Его синие глаза светились надеждой. Даже сейчас, несмотря ни на что, он держался уверенно: таким я его увидела в первый раз.

Как не похож он был на постоянно печального, тонкого и чувствительного Троя. Но именно сейчас я нуждалась в уверенности Логана, как нуждается трава в солнечных лучах, проникающих сквозь лесной полумрак. Я знала, что всегда найду в муже поддержку и опору, когда захочу. Он являлся для меня источником силы и бодрости.

В дни траура Логан продолжал держать постоянную связь со своей конторой в Уиннерроу, но старался делать это незаметно и не упоминал о своих делах. Тони не хотел говорить ни о чем другом, как о Джиллиан.

На похороны Джиллиан стали съезжаться люди. Мне пришлось взять на себя роль хозяйки: встречать прибывших и принимать их соболезнования. Накануне похорон в Фарти собралось около ста человек. Рай Виски готовил огромное количество еды и питья. Все слуги помогали и искренне сочувствовали Тони. Я убедилась в том, что они его уважали и любили.

Рядом с Тони неотлучно был Логан. И казалось, что это он, а не Трой младший брат Тони. Я гордилась мужем, его умением говорить с людьми, мне нравилось его заботливое и чуткое отношение к Тони.

Сестры и брат Джиллиан приехали в день похорон. Как только они появились в Фарти, Тони сразу пригласил их в свой кабинет и показал завещание Джиллиан, чтобы у тех не осталось на этот счет никаких иллюзий. Тони просто выбил почву у них из–под ног, удовлетворенно наблюдая, как вытянулись и помрачнели физиономии родственников. Он сказал мне потом, что Джиллиан тоже получила бы удовольствие при виде этой картины.

— Все они всегда ей завидовали, особенно сестры, — пояснял Тони. — Вид у них простоватый, и неудивительно, что мужским вниманием они не пользовались. В конце концов сестры стали просто невыносимы, и Джиллиан потеряла всякое желание с ними общаться. Ей даже не сразу сообщили, что отправили мать в дом престарелых.