Падший

— Расследование я завалил, к амфитеатру теперь не подпустят и на пушечный выстрел. В мэрии для меня подготовили список зданий с электрическим освещением, но лифт могли запитать от подземного кабеля. Полицейские начали сплошной обход частных домовладений, да только сейчас в городе столько приезжих, что проверка затянется на неделю.

— А отследить кабели от распределительной станции?

— Там все опечатано. Компетентного электрика придется выписывать чуть ли не из столицы. Да и в любом случае найти подземный зал это не поможет, упремся в завал, — вздохнул Смит, — а полностью отключить электричество никто не даст.

Я отломил ложкой кусочек ромовой бабы, отправил его в рот и кивнул.

— Не дадут.

Десерт был великолепен, рома в нем было ничуть не меньше теста, но сейчас лакомство нисколько не радовало.

— Знаешь, что мне нужно? — цепко глянул на меня Томас Смит. — Нужен свой человек в окружении Меллоуна.

— Есть такой на примете?

— Ты, — прямо ответил сыщик. — Сегодня вечером в амфитеатре устраивают закрытый прием, ты должен на него попасть.

— Должен? — прищурился я.

— Должен, — уверенно повторил Смит, полный решимости меня завербовать. — Это позволит тебе избежать серьезных неприятностей. Поверь на слово.

Я доел первую ромовую бабу, промокнул губы салфеткой и спокойно сказал:

— От рождения недоверчив.

— Надо работать над собой, — посоветовал сыщик. — Тебя вызвали в полицию, так? Хочешь остаться на свободе, делай, как я скажу. — И он взял с тарелки последнюю булку.

Захотелось ухватить блюдо и со всего маху двинуть им по наглой физиономии прохвоста, едва сдержался. Но скажу откровенно — сдержался лишь из-за воспоминания о невероятной реакции собеседника.

— Опять! — с отвращением протянул я, откидываясь на спинку стула и снова переходя на «вы». — Вы о проникновении в дом Максвелла? Ничего из этого не выйдет.

— Нет, — с ослепительной улыбкой ответил Томас Смит. — Насчет дома Максвелла у нас уговор, а я всегда держу слово. Речь об убийстве. Насколько мне известно, вас собираются задержать до выяснения всех обстоятельств дела.

— Что за убийство? — встревожился я, но сразу отмахнулся: — Нет, к черту! Не хочу знать! Это вы устроили?

— Да перестань! Не делай из меня монстра! — возмутился сыщик. — Я просто могу поручиться за тебя или дать всему идти своим чередом. Все зависит от твоей готовности сотрудничать.

— Кто убит?

— Ты согласен стать моими ушами и глазами?

Я некоторое время обдумывал возможные варианты, потом раздраженно поинтересовался:

— Как я попаду на закрытый прием?

— Ты знаком с маркизом Монтегю. Придумай что-нибудь. Это в твоих интересах.

— Хорошо. Кто убит?

Сыщик достал из кармана блокнот и карандаш, протянул мне и потребовал:

— Пиши согласие стать моим добровольным помощником.

Я рассмеялся:

— Зачем? Этой писульке — грош цена!

Томас Смит поморщился:

— Лев! Я намереваюсь поручиться за тебя перед начальником полиции. Мне нужны основания для этого. Расписка подойдет.

Я взял карандаш, начал писать согласие и спросил:

— Кто убит?

— Какой-то индус, — пожал плечами сыщик. — Говорят, ты разыскивал его. Не просветишь, зачем?

— Индус? — постарался я скрыть охватившую меня дрожь. — Если это тот, о ком я думаю, то он подпоил меня в варьете.

— Нашел его?

— А ему проломили череп или свернули шею?

— Нет, задушили.

Я толчком переправил блокнот на другой край стола.

— Вот ты и ответил на свой вопрос.

Томас прикоснулся к шишке на лбу и болезненно поморщился.

— Ответил, да, — хмыкнул он, поднялся из-за стола и зашел в кафе расплатиться. Вскоре вернулся обратно и зашагал к самоходной коляске. — Поспешим, Лев! У нас чрезвычайно много дел! Договорим по дороге.

Я уселся рядом с ним и спросил:

— Чего ты хочешь от меня?

— Обшарь в амфитеатре каждый уголок. Отыщи хоть какую-то зацепку. Оружие, взрывчатку, что угодно. И выше нос, в конце концов, речь идет о жизни наследницы престола!

— Зачем ты носишь линзы? — задал я бестактный вопрос и с некоторым мстительным удовлетворением увидел, как изменился в лице собеседник. И страх. Я определенно почувствовал его страх.

— Зачем?

— Да, зачем? В конспирации больше нет никакой надобности.

Томас Смит ничего не ответил и вывернул на оживленный бульвар. Самоходная коляска затряслась на брусчатке, и стало не до разговоров. Я уж было решил, что всерьез наступил на больную мозоль и ответа не дождусь, но оказался не прав.

— Ты знаешь, что такое быть сиятельным в Новом Свете? — поинтересовался вдруг сыщик.

— А какая разница, где быть сиятельным? — не понял я.

— Если ты богат, разницы никакой, перед тобой открыты все двери. Но если не можешь похвастаться состоянием с шестью нулями, то участь твоя незавидна. Это как быть цветным. Нет, даже хуже. В гетто цветные чувствуют себя среди своих. Сиятельные — чужие везде. Мы рудимент уходящей эпохи, напоминание о прошлом. В мире пара и электричества нам места нет.

— Никогда не слышал ни о чем подобном, — признал я.