Падший

– Почему ты хочешь снова стать человеком? – спрашивает она. – Ради себя или ради кого-то другого? И не лги мне, мой мальчик. Я узнаю, если солжешь.

И все равно мне хочется соврать. Однако еще больше мне хочется узнать правду.

– И то, и другое, – признаюсь я. – Я потерял кое-кого, кого любил, когда стал вампиром.

– Ты боишься остаться один?

– Нет. – Я вспоминаю все, что сказал мне Кассамир той ночью в ресторане «Жак». – Я боюсь бессмысленной жизни.

– И думаешь, что этот Сюнан поможет тебе найти смысл жизни?

– Я… я не знаю, – честно отвечаю я. – Однако если есть хотя бы крошечный шанс получить частичку своей человечности назад, я думаю, мне стоит попробовать.

Она понимающе бормочет себе под нос.

– Я не знаю, все ли еще Сюнан из Сильван Вальд, как не знаю и того, правдивы ли рассказы о его способности делать бессмертных смертными. Увы, тебе придется отправиться к нему лично. Он не пересекал портал в смертный мир уже более ста лет.

Мое воодушевление затухает, как погасшая свеча.

– Вампирам запрещено использовать порталы, чтобы появляться в землях Зимнего королевства Сильван Вальд.

– Все верно, – соглашается Валерия. – Однако нет законов, запрещающих отправляться в Летнее королевство Сильван Уайль. – Она делает паузу для пущего эффекта. – И чем ты займешься, когда окажешься в мире фей, зависит только от тебя. Слышала, если у вампира достаточно сил и влияния, если ему удастся подвинуть тех, кто находится у власти, он может далеко пойти.

– И как ты предлагаешь провернуть подобное?

Валерия косится на Арджуна.

– Лучше спроси об этом у своего друга, сияющего лорда из Сильван Уайль.

Глаза Арджуна округляются настолько, что он становится похож на сову.

– Вы оба с ума сошли, – говорит он. – Я не могу притащить чертова вампира в Летнее королевство.

– Ты путешествовал между мирами, не так ли? – спрашивает Валерия. – Знаешь, какие порталы приведут в Сильван Уайль?

– Да, – колеблется он. – Но с моей стороны будет ужасной глупостью заявиться вместе с вампиром.

– Я им не враг, – говорю я. – У меня нет цели создавать проблемы жителям Уайль.

Смех Арджуна мрачный и циничный.

– Ты прямой наследник Никодима Сен-Жермена. Именно твоя семья вела войска против волшебниц Сильван Уайль. Они учуют тебя в ту самую секунду, как ты перешагнешь завесу между мирами.

Мои мысли несутся вскачь, ища другую возможность.

– А что, если я дам им обещание? Предложу им что-нибудь ценное?

– Ты рассуждаешь сейчас точно как твой дядя. – Арджун мрачнеет еще больше. – И никто из вас ничего не смыслит в порядках Сильван Уайль. Ты думаешь, вампиры жестокие? Что волки вспыльчивые и всегда готовы устроить драку? По крайней мере, ты знаешь своих врагов в лицо, дружище. Моя мать – охотница, одна из нескольких избранных при дворе, кто служит самой правительнице Уайль. Сильван Уайль – одно из тех мест, где улыбающаяся водяная нимфа предложит тебе горсть золота одной рукой, а другой перережет глотку; где эльф накормит тебе крошками хлеба, которые обратят тебя в пыль у его ног… на которой тот потом с радостью станцует.

– Тебя не воспринимают там как своего? родного? – спрашивает Валерия.

Арджун хмурится, прежде чем ответить.

– Не стану вводить вас в заблуждение, что меня когда-либо воспринимали как своего среди народа моей матери. Они терпят… этириалов лишь потому, что мы единственные полукровки, обладающие бессмертием в результате смешения крови чистокровных придворных фей и людей. В Сильван Уайль многие из нас становятся игрушками для придворных. Это не такая жизнь, как у полукровок в мире смертных, которые порой ищут покровительства вампира, или волка, или колдуна. – Он делает глубокий вдох. – Это не та жизнь, которую я пожелал бы кому-то из тех, кого люблю. По этой причине я ни за что и никогда не заведу собственных детей.

Валерия цокает языком.

– По крайней мере, у тебя есть выбор – иметь детей или нет. По крайней мере, твое сердце все еще бьется в груди. – Она тяжело вздыхает. – Как по мне, это самое жестокое наказание, которому подвергнуты вампиры: сердце вампира больше не бьется, и единственный способ создать себе подобного – отнять жизнь. – Ее слова гаснут в тишине, когда она зачерпывает горстку поджаренных овощей.

Над подобными вопросами я никогда раньше не задумывался. В моей смертной жизни не было момента, когда бы я подумал о детях. Подобные вопросы не волновали восемнадцатилетних парней в моем окружении. Но теперь, когда у меня больше нет выбора… Я даже не знаю, захотел бы я детей когда-нибудь или нет.

Я молчу, пока Арджун косится на меня, сидя сбоку. Я чувствую, что он размышляет – переживает, что я разозлюсь на него, если он откажется проводить меня в Сильван Уайль. Или может, он думает, я буду вести себя как мой дядя, стану осыпать угрозами каждого, кто перейдет мне дорогу.

Кое в чем он прав. Я злюсь. Я злюсь постоянно. Только моя злость не связана с ним.

К тому же Арджун не единственный этириал в этом мире.

Валерия поворачивается к нам, уперев руки в бока.

– Что ж, значит, наш сияющий лорд не станет помогать своему другу добраться до Сильван Уайль?