Пафнутий

— Из того леса, который сгорел, — со вздохом поведала Бальбина. Представляешь, так и брожу с осени, мыкаюсь, места себе не нахожу. Удалось зимой лишь немного вздремнуть, а так все в пути, все в поисках! Я слышала о вашем лесе и о тебе много хорошего и очень хотела добраться до вас. Но так уж неудачно получилось, что от пожара сбежала куда глаза глядят, и вышло — совсем в другую сторону. Вот и пришлось в ваш лес продираться сквозь людей. Ах, это было ужасно!

Пафнутий так сочувствовал прекрасной Бальбине, так хотел, чтобы она поняла всю глубину его чувств, что поднялся на задние лапы, взмахнул передними и издал могучий рев.

— Ты меня понимаешь! — сказала Бальбина. — Благодарю тебя.

И со вздохом добавила:

— А самое страшное произошло уже здесь, в ваших местах.

Могучий рев благотворно сказался на умственных способностях медведя, к нему полностью вернулась способность не только понимать, что ему говорят, но и соображать, и делать кое-какие сопоставления. Он уже кое о чем стал догадываться и попросил Бальбину:

— Расскажи обо всем подробно. Когда поделишься с другими своими переживаниями, сразу становится легче. А тебе, бедняжке, видно, здорово пришлось помучиться.

— В основном из-за людей, — сказала Бальбина. — Если бы не они… Хотя, возможно, я поступила опрометчиво, когда увидела ваш лес. Поняла — это он, и, забыв осторожность, со всех ног устремилась к нему. Не думала об опасности, бежала напрямик, просто не было больше сил ждать. Надеялась — как-нибудь незаметно прокрадусь, но люди увидели меня. Что тут поднялось! Нет, ты и представить не можешь, такое надо видеть. И слышать.

— Могу! — заверил Бальбину Пафнутий. — Ведь это та деревня, что за шоссе?

— Кажется, — не очень уверенно подтвердила Бальбина. — Смутно припоминаю, вроде бы действительно я переходила через шоссе.

Тут Пафнутий отбросил последние сомнения — его догадка оказалась верной.

— Могу представить, очень даже могу! — горячо заговорил он. — Ведь я тоже там был, так что и видел, и слышал все!

— Где ты был? — не поняла Бальбина.

— В деревне за шоссе. Пошел посмотреть, что там такое происходит, звери из ближнего леса поубегали от шума, никто не знал, в чем дело, думали, это я туда пришел…

Бальбина совсем запуталась.

— Но ведь ты же только что сказал — ив самом деле был там.

— Я был с другой стороны, — пояснил Пафнутий. — И позже. А ты была с первой стороны. И раньше. И это тебя люди гнали своими вилами и корытами. И в тебя стрелял какой-то ненормальный…

При одной мысли, что этот ненормальный мог попасть в восхитительную Бальбину и даже убить ее, Пафнутию стало плохо. Бальбина же, казалось, недооценивала грозившую ей опасность.

— Эээ! — пренебрежительно махнула она лапой. — Его ружье было заряжено дробью на уток, я разбираюсь в таких делах, ведь в нашем лесу, том, который сгорел, часто устраивались охоты. Я больше переживала из-за шума и криков, очень нервничала. Знаешь, они бросали в меня камни и, кажется, пытались загнать в какую-то клетку. Ужасно! Просто вывели меня из себя, я даже собралась поцарапать первого подвернувшегося под лапу, да воздержалась. Меня правильно воспитали, я знала, нельзя такого делать, ведь один поцарапанный балбес способен отравить жизнь всем медведям в округе. Так мне говорили, ну я и воздержалась, хотя и с трудом. Очень уж они на меня набросились…

Пафнутий горячо одобрил поведение новой знакомой. С каждой минутой он все больше убеждался в том, что она не только очаровательное, но и чрезвычайно умное создание. Как жаль, что именно на ее долю выпали такие страдания. Ничего, уж теперь-то он возьмет на себя заботу о ней, теперь никто ее не обидит.

Вот так Бальбина прояснила загадку, которую они с Чаком никак не могли разгадать.

Бальбина рассказывала, а Пафнутий сидел молча и смотрел на нее с обожанием. Бальбина ничего не имела против того, чтобы на нее так смотрел великолепный, сильный, знаменитый Пафнутий, и, возможно, при других обстоятельствах осталась бы с ним сидеть так целую вечность, но она устала от тяжелого пути, была голодна, а больше всего ей хотелось пить. С тех пор, как добралась наконец до этого желанного леса, ей не попалось ни одного ручейка. Воду она почуяла издалека и наверняка вышла бы наконец к речке, но ведь Пафнутий — хозяин здешнего леса, наверняка мог бы довести до воды кратчайшим путем. Бальбина взглянула на Пафнутия и поняла — предоставленный самому себе, он так и останется сидеть с блаженным выражением на морде. Дня три просидит, не меньше.

Надо брать инициативу в свои руки. И Бальбина дипломатично поинтересовалась:

— Вот интересно, а в вашем чудесном лесу есть вода?

Пафнутий, не меняя блаженного выражения, с энтузиазмом отозвался:

— О, разумеется! В нашем прекрасном лесу очень много воды!

Бальбина тихонько вздохнула и опять прибегла к дипломатии:

— Ах, как бы мне хотелось увидеть речку или озеро.

И не выдержав больше дипломатических ухищрений, произнесла дрожащим голосом:

— Мне так хочется пить! И есть тоже.