Палач

– Вы находите несуществующие смыслы, – произнесла Бакстер, явно набравшись мудрости от вина, – и видите взаимосвязи там, где их нет. Не все на свете происходит из-за богов и духов. Иногда виноваты эти придурки люди.

– Вот именно, – кивнула Кертис и опять решила перевести разговор на другие рельсы, – Леннокс полагает, что теперь, пострадав во время выполнения задания, вы нас покинете.

– Кто бы сомневался, – с издевкой сказала Бакстер, закрывая тему. – Вы куда-нибудь продвинулись?

– Минивэн наверняка взяли на свалке, – ответил Руш, – там полно ДНК, и пока эксперты их рассортируют, пройдет не один день. Жена и дети Иста, похоже, ничего не знают. Пару дней назад он возвращается домой и…

– Уж не тем ли вечером, когда мы начали искать Бентхема? – спросила Эмили.

– Именно, – сказал Руш. – И начинает судорожно распихивать вещи по сумкам, крича, что надо срочно уезжать.

– Он сочинил историю о бывшем пациенте, ополчившемся на него, – добавила Кертис, – хотя жена сказала, что стала замечать за ним странности еще несколько недель назад.

– А ей не пришло в голову спросить, кто вырезал на его груди слово «Кукла»? – небрежно бросила Бакстер.

– По ее словам, они… не были близки после того, как все это началось, – пожала плечами Кертис.

Бакстер тяжело вздохнула и допила вино:

– Пойду в номер. После назойливых прикосновений всех этих врачей мне не терпится принять душ.

– Может, помочь вам раздеться? – спросила Кертис.

– Спасибо, не надо, – нахмурилась Бакстер, словно ей сделали непристойное предложение, – я и сама справлюсь.

В дверь номера Кертис постучали.

– Я бы действительно была благодарна, если бы вы помогли мне снять одежду, – сказала Эмили.

Увидеть ухмылку на лице коллеги она не могла – ей закрывала глаза застрявшая чуть выше головы блузка, которую она стала стаскивать с себя, но довести дело до конца так и не сумела.

– Я сейчас, только ключ возьму, – притворно закашлялась Кертис, чтобы не расхохотаться, и вернулась в номер.

В коридоре послышались голоса.

– Что уставились? – рявкнула кому-то Бакстер.

Кертис прошла с ней в номер, где британский новостной телеканал вполголоса расписывал в деталях очередное непопулярное решение, принятое парламентом.

Немного помучившись, агент, наконец, освободила ее от пут. Бакстер в смущении накинула на себя полотенце.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Сука!

– Простите? – Кертис остолбенела.

– Не вы, – уточнила детектив, глядя в телевизор и шаря в поисках пульта, чтобы сделать громче.

Поскольку в Англии сейчас стояла глубокая ночь, на экране без конца повторялись новости истекшего дня. Сейчас наступила очередь итогового вечернего выпуска в исполнении Андреа Холл, привлекшего внимание Бакстер после того, как на большом экране за спиной элегантной ведущей возникла ее собственная утомленная физиономия. В рыжих волосах журналистки появилась изумительная белокурая прядка, которую еще до обеда наверняка воспроизведут на собственных головах женщины по всей стране.

– Простите, – сказала Андреа с таким видом, будто от волнения у нее в горле застрял ком, – вероятно, многие из вас не знают, что мы со старшим инспектором Бакстер близкие подруги…

– Сука! – яростно повторила Эмили.

Кертис благоразумно хранила молчание.

– …Я присоединяюсь к остальным членам ее лондонской команды и желаю скорейшего выздоровления после схватки с подозреваемым.

Андреа сделала глубокий вдох и продолжила со стоическим профессионализмом, скрывающим полное равнодушие:

– Ну хорошо. Теперь давайте поговорим с коммандером Джиной Ванитой из столичной полиции… Добрый вечер, коммандер.

На экране появилась начальница Бакстер; за ее спиной виднелся задник с очертаниями Вестминстерского дворца.

– Добрый вечер, мисс Холл.

Прекрасно зная способность сидевшей напротив амбициозной журналистки еще больше усугублять и без того непростую ситуацию, Ванита решила взять оборону на себя.

– Скажите, коммандер, вы считаете себя верующей? – спросила Андреа, бросаясь с места в карьер.

– Я… – весь вид Ваниты недвусмысленно говорил о том, что интервью с самого начала вышло за пределы ее зоны комфорта. – Если вы позволите мне не отклоняться…

– Судя по отсутствию прогресса, можно сделать вывод, что у вас по-прежнему нет ничего конкретного по делу об этих жутких убийствах – по всей видимости, за ними стоит один и тот же нездоровый человек, а совершают их люди, внешне между собой никак не связанные, я правильно понимаю?

– Мы продолжаем активные поиски…

– Азазеля.

– Что, простите?

– Полагаю, вы в курсе теории пастора Джерри Пилснера?

– Разумеется, – ответила Ванита.

Было почти невозможно не знать об этом фанатике, потому что он являлся на все передачи, которые соглашались его позвать.

– И что же?

– В смысле?

– Он привел весьма своеобразное объяснение происходящего.

– Именно.

– Могу я поинтересоваться, уделяет ли полиция какое-то внимание его словам?

– Никоим образом, – улыбнулась Ванита, – это было бы непростительной тратой наших ресурсов.

Андреа засмеялась, Ванита немного расслабилась.