Палач

Казалось, все телефоны в офисе звонят в унисон. Леннокс подбежала к ближайшему аппарату, подняла трубку и стала внимательно слушать. С каждой секундой ее глаза округлялись все больше и больше.

– Кертис! – крикнула она.

Специальный агент вскочила и выбежала, Бакстер и Руш ринулись за ней.

– Церковь на Таймс-сквер, рядом с Бродвеем! – без лишних объяснений бросила Леннокс.

Они послушно поспешили на выход, позади них Леннокс объявляла, стараясь всех перекричать:

– Внимание! Только что нам сообщили о чрезвычайном происшествии.

Глава 21

Вторник, 15 декабря 2015 года,

10 часов 3 минуты утра

Пока Кертис гнала по городу машину, никто не обмолвился ни словом. Рация без конца выдавала сбивчивые, взволнованные сообщения, диспетчеры посылали на место происшествия все новые и новые экипажи по мере того, как они освобождались, отработав предыдущий вызов. Крохи информации, которые приехавшие в церковь полицейские были вынуждены передавать по открытому каналу, леденили душу:

«… повсюду трупы…»

«… вздернуты на стенах…»

«… все мертвы…»

На подъездах к 51-й Вест-стрит, чтобы объехать образовавшийся на дороге затор, Кертис пришлось выехать на тротуар. Миновав еще два квартала, они увидели на наспех перекрытом и поэтому пустынном Бродвее молодого полицейского, который замахал им руками и отодвинул в сторону хлипкое пластиковое ограждение, давая возможность проехать по грязной обледеневшей улице. Кертис нажала на газ и рванула к перекрестку, где скопление полицейских машин веером разбрызгивало голубые огни мигалок.

У Парамаунт-плаза они резко затормозили, выскочили и бегом пустились вперед. Вглядываясь в одинаковые, потемневшие от выхлопных газов фасады окрестных домов, выстроившихся по обе стороны улицы, Бакстер недоумевала, как тут может оказаться церковь. А когда увидела, что Кертис и Руш скрылись за дверью огромного старого театра, запуталась окончательно.

Богато украшенный декадентский вестибюль 1930-х годов был наполнен с одной стороны лозунгами, провозглашающими, что человеку в жизни нужен единственно Бог, а с другой – полицейскими с потрясенными лицами, намекающими на то, что у Создателя сегодня, по всей видимости, выходной.

Через распахнутые двери можно было заглянуть в зрительный зал. Бакстер увидела скользившие по потолку лучи фонариков и кроваво-красный занавес – опущенный, словно в ожидании спектакля.

Вслед за коллегами она переступила порог.

Не пройдя и трех шагов, они остановились.

– О господи! – прошептала Кертис.

Руш ошалело оглядывался, не веря своим глазам. Эмили протиснулась между ними и тут же об этом пожалела. Когда-то это был кинозал, потом переделанный в театр и впоследствии получивший новую жизнь как церковь. И теперь с ним случилась последняя, чудовищная метаморфоза: живое свидетельство ада на земле. Эта картина поглотила Бакстер, голова ее кружилась. Вновь вернулось давно забытое чувство, посетившее ее в тот момент, когда она увидела перед собой Тряпичную куклу, подвешенную у окна той поганой квартиры в Кентиш-таун.

Над головой в разные стороны уходили металлические проволоки – тянулись от сцены к балкону и от одной стены к другой, спускались с потолка на покрытый ковром пол: стальная паутина, раскинутая над рядами обитых красных бархатом сидений. В ней в самых неестественных, в каждом случае разных, но в то же время тревожно знакомых позах застыли обнаженные тела с вырезанными на груди надписями.

Бакстер, а за ней и коллеги как в тумане прошли дальше в зрительный зал… глубже в ад.

Рыскающие повсюду лучи фонарей отбрасывали на стены зловещие тени, до неузнаваемости искажая очертания обезображенных фигур. Десятки полицейских, оказавшихся внутри здания и теперь без конца переходивших от одного ужаса к другому, тихо перешептывались. Никто не командовал, не отдавал приказы – скорее всего, потому, что все они, как и Бакстер, понятия не имели, что нужно делать.

По одному из тел над их головами скользнул луч света и отразился ярким отблеском от темной кожи. Пораженная, Бакстер подошла ближе и услышала странный скрипучий звук, исходивший от переломанных, странно вывернутых конечностей.

– Не могли бы вы?.. – шепотом спросила она проходившего мимо полицейского.

Обрадовавшись, что ему наконец сказали, что делать, он направил луч фонаря вверх…

– Там есть еще, – проинформировал он, когда фигура слегка покачнулась, – не знаю точно, сколько.

Они немигающим взглядом смотрели на деревянный манекен, очень похожий на развешанные вокруг тела людей, – в натуральную величину, но лишенный индивидуальности: безглазый овал лица, на полированной древесине знакомое зловещее слово… «Наживка».

Сложно было сказать, сколько застывших в неестественных позах тел в этом темном зале были настоящими.

Мгновение спустя Кертис вышла вперед, высоко подняла над головой удостоверение и обратилась к собравшимся:

– Специальный агент Эллиот Кертис, ФБР! Осмотром места преступления буду руководить я. Все обязаны докладывать мне, любые комментарии прессе только с моего ведома… Благодарю вас.