Палач. Да прольется кровь

Ардуина это ничуть не удивило. Немногие знали о существовании retentum – своеобразном выражении снисхождения для тех, кого сочли достойным этой милости. В таких случаях сеньор бальи добавлял внизу приговора одну строчку – для исполнителя Высоких Деяний, давая указания, например, сократить мучения приговоренного до одного часа вместо двух или даже потихоньку сломать шею приговоренному к смерти на костре правосудия перед тем, как поджечь солому, закрывающую дрова. Других, чаще всего женщин, опаивали до такой степени, что те даже не понимали, что над ними взлетел топор и что отрубленная голова сейчас покатится по доскам эшафота.

– В любом случае, – продолжил месье Ламбер, – Ангерран де Сильплесси принадлежит к высшему дворянству. Поэтому, чтобы избежать щекотливых вопросов и бесчестия, которое неминуемо падет на эту семью, а также на все дворянство нашего края, после… вашей работы, которая ни в коем случае не станет достоянием широкой публики, обвиняемого нужно будет снова одеть и обезглавить мечом.

– Сомневаюсь, чтобы он был достоин того, чтобы его обезглавил мой Энекатрикс, – заметил Ардуин, имея в виду свой меч с лезвием в форме листа, безупречно служивший ему в его зловещем ремесле.

– Да он недостоин и веревки, – злобно прошептал помощник секретаря.

– Позвольте мне переодеться, – произнес Венель-младший.

– Да, пожалуйста, прошу вас, мессир…

Бенуа Ламбер, сейчас как нельзя более напоминающий перекормленную мышь, торопливо засеменил к двери, но вдруг остановился и добавил:

– Процедура несколько необычная, но нам кажется предпочтительным, чтобы не беспокоить вас два раза и не задерживать в нашем городе, чтобы казнь состоялась до вечера – разумеется, после… остального.

Мэтр Высокое Правосудие с трудом удержал улыбку. Альбер де Клермонтен хотел покончить с этим как можно скорее из ненависти к Сильплесси – и особенно чтобы избежать из уст обвиняемого случайного упоминания об Од и других членах его семьи.

* * *

Мэтр Правосудие Мортаня натянул обтягивающие штаны из черной кожи, застегнул камзол кроваво-красного цвета, на котором брызги крови не так заметны. Поверх он надел нечто вроде кожаного передника с рукавами, застегивающегося на спине. Его он использовал только при казнях, после всего остального. Наконец, приложил к лицу черную маску. Глубокий вздох. Он качнулся в другой мир, где не существовало никого и ничего, кроме нескольких часов, которые он должен провести в комнате для допросов, а затем на городской площади. Часы, которые, когда Ардуин снова вернется в мир живых, не оставят и легкого следа в его памяти. Так же незаметно, как лепесток падает на пыльную землю или в море вливается еще одна капелька воды.

Он подошел к Селестену, когда тот уже застегнул широкий пояс поверх черной кожаной туники. Форма подмастерья палача также покрывала его с головы до ног, подобно огромной маске. Они вышли с мощеного двора. Их появление на улице вызвало почтительную тишину, которая сопровождала их до самого замка. Прохожие прижимались к стенам домов, чтобы дать им пройти; какая-то кумушка спрятала ребенка в своих юбках, будто желая защитить его, торговки опустили головы, чтобы не видеть Ардуина с его помощником.

Охранники, которые ожидали, когда можно будет поднять решетку, без единого слова пропустили их, опасливо посторонившись, будто боялись подхватить от них какую-то заразу.

Ардуин Венель-младший в сопровождении Селестена спустился по каменным ступеням, ведущим в камеры, устроенные в подвале замка. Утренний свет еле просачивался сквозь отдушины, превращаясь в густые сумерки. Ардуин вспомнил о юноше, которого он из милосердия прикончил здесь несколькими неделями раньше. Он будто снова увидел его мать, убивающуюся от одной мысли, что ее сына будут мучить и казнят за то, что тот хотел защитить ее от побоев супруга – грубияна и пьяницы. В этот момент его затылка коснулось теплое дыхание. Ардуин был убежден, что это Мари де Сальвен тогда пришла на помощь молодому человеку. Как же его звали, того, кому он сломал шейные позвонки, чтобы спасти от гораздо худших страданий? Он это давно забыл. А впрочем, разве это имеет какое-то значение?

Стражник направился к ним, подняв светильник[145], и почтительно спросил:

– Мессир Правосудие? По поводу монсеньора Сильплесси?

– Совершенно верно. Пожалуйста, проведите нас к нему.

Стражник направился по коридору с земляным полом и сводчатым потолком. Они проходили мимо тесных ниш, вырезанных в скале. В них человек не мог стоять в полный рост. Стражник заметил:

– Я отвел его в комнату для допросов. Он предлагал мне круглую сумму за то, чтобы я помог ему сбежать, и даже за то, чтобы я одолжил ему оружие, дабы он смог покончить с собой до вашего прихода. Но я не стану брать деньги у демона!