Палата Гром (СИ)

   Он неделю уже не видел своей голубятни, Трон запретил даже приближаться к ней. "Старые привычки и увлечения были случайны, - говорил он, - все они далеки от идеала. Лишь отказавшись от них, ты почувствуешь себя новым человеком".

   Сейчас Самукьянец не чувствовал себя никем. Змей превратится в дым, взлетев высоко-высоко, только ведь зря, если Гришка не увидит его полёт и не сможет рассказать о нём всем. До центра недалеко, особенно если поймать попутный ветер. Парень летел, его не заботило то, что он давным-давно вырвался из надёжных рук.

   Потом наступил марш игрушечных машинок - протест против того, что автомобилей в городе стало куда больше, чем людей. Гришка, огромный и важный, сжимал в руках самую маленькую машинку и удовлетворённо пищал. Над колонной реяли, росли числом, рвались из рук сотни воздушных змеев. Может, и змей мальчика был среди них.

   шпион

   Кабинет был скомкан, смят, посредине, теряясь в горе вчерашних воздушных змеев, корчился лакированный письменный стол, заваленный бумагами.

   - Добрый вечер, - протянул ему руку неизвестный в строгом чёрном костюме, - Самуель Горавски.

   Гришка растерялся, потому что не знал, что ему делать. Там, в мире летающих бумажных змеев, никто ему не протягивал руки первым, и он давно уже разучился здороваться.

   - Садитесь, - указал на единственный стул Горавски, - Вы, наверное, уже знаете, что среди ваших, так сказать, соседей вы самый здравомыслящий. И в их головах частенько возникают нехорошие мысли. Кое-кто из них хочет убежать из палаты Гром. Кое-кому не нравится палата Гром.

   - Как не нравится? - не понял Самукьянец, почесав затылок. - Как она может кому-то не нравиться?

   Горавски с сожалением выдохнул. Несколько змеев, почуяв свободу, задрожали, готовясь к полёту, но воздух кончился и они затихли.

   - Мы пытаемся создать для них идеальный мир, тот, который все они хотели, - Гришка не мог разглядеть лица Самуеля, оно терялось где-то высоко-высоко, на вершине чёрной горы. Странно, а ведь именно его, Гришку, все во дворе считали гигантом.

   - Да, - честно ответил Самукьянец, - мне тут хорошо. В Палате Гром есть бог, которому я могу молиться. Еду дают регулярно. И соседи у меня хорошие.

   - Вот о них я и хотел с тобой поговорить, - резко поменял тон Горавски, от его любезности и следа не осталось. - Мы должны действовать сообща. Ты будешь приходить сюда каждый день, ну, скажем, в девять и доносить на тех, кто хотя бы раз высказался о Палате Гром плохо.

   - Доносить? - удивился Гришка, - это как?

   - Докладывать, - пояснил Горавски, но Гришка снова его не понял. Он уловил, что врач чем-то недоволен, потому что там, когда незнакомые люди злились, сразу начинали говорить ему "ты" как козлу и морщиться от презрения.

   - Подумаешь, умер какой-то козёл. Стоит ли так убиваться?

   - Лип, а если сильно-сильно привязался, если даже любил? Вот ты умрёшь, я тоже о тебе плакать буду.

   - Они все сумасшедшие, психи, если хочешь знать. Ты один человек, которому можно доверять. Завтра придёшь в это же время и расскажешь. Про Лизу, Натку, Ретли, Колина, Влада, ты их всех запомнил?

   Вы забыли многих. Называете тех, кто и так на виду. Но не всех голубей в шумной стае запоминаешь сразу. Иные были с тобой всю жизнь, а понимаешь это только тогда, когда кончился корм или голуби улетели.

   - Вы предлагаете мне стать шпионом? - игра нравилась Гришке, но что-то пугало, отталкивало его в докторе Горавски. Даже Трону он доверял больше, - А если они догадаются?

   - Я тебе предлагаю роль шпиона, а не дурака, - безликий огромный властелин этого мира видно считал разговор оконченным. Но Гришка улыбнулся, обнажив страшные жёлтые зубы. Он знал, что нужно ответить, чтоб последнее слово осталось за ним.

   - Ду-рак, - прокаркал он, - а кто это такой? Тоже вроде шпиона или круче?

   гришка

   Нет, он не был шпионом. Самое удивительное, что и дураком он тогда не был.

   Сначала Гришка учился в школе. Но любая парта оказывалась ему не по росту, потому парень сидел всегда один в уголочке. Он был на целую вечность старше всех учеников в школе, но с трудом мог читать, а вместо букв у него выходили каракули. Над ним смеялись, за его спиной или когда он не мог понять этого. Но один друг у него был.

   Однажды Гришка увидел, как его одноклассники бьют пацана. Новенького длинноволосого с упрямым и взрослым лицом. Навалились всем классом на одного в глухом коридоре первого этажа, где располагались мастерские. Даже девчонки подладились щипать и ноготками своими дурацкими царапать лицо. Самукьянец воинственно заулюлюкал и поспешил на помощь. Никого не пожалел, раскидал всех по коридору. Одному голову разбил, приходила мать жаловаться, но он ведь, Гришка, псих, сами так обозвали. Значит, и не требуйте нормального поведения.

   - Ты откуда такой огромный? - удивился мальчик, когда Самукьянец отвёл его умываться в сортир.

   - Я Гришка, - пробубнил он, сердясь на себя за то, что не может попасть струёй в унитаз. Теперь вот в мире всегда будет гадко, потому что он, Гришка-долбон, не может удержать в руках свою письку.