Палата Гром (СИ)

   - Ну что, Гришечка, - каково быть говном? - Хохотун смеялся, но каждое его слово убивало вокруг даже воздух. Гришка чувствовал, как он корчится вокруг него, не в силах больше подняться вверх, чтобы можно было нормально дышать.

   - На баррикаде, я помню, ты один таскал на своих плечах парты.

   - Лиза, да разве я смогу сейчас? Ты же видишь, что они со мной сделали. Да и куда я потом от них убегу?

   - Ну, тогда сдыхай как... - с Лизиной сигареты на его кровать свалилась крохотная порция пепла, - даже голуби и то встречают достойно свою смерть.

   Он схватил стол и швырнул его в Хохотуна и его приятеля. Разлетелись во все стороны бумажные змеи, скоро вы окраситесь красным, ребята, хоть и никогда не долетите до солнца.

   У него ещё хватило сил пробежать несколько метров по коридору. Затем силы оставили его и в отчаянном желании бежать дальше он и отключился, провалившись в темноту. Теперь его можно было взять голыми руками.

   гришка

   - Ты смотри, какой большой, а по сторонам смотреть не умеешь, - кипятилась бабушка, которую он ненароком толкнул, - совсем офонарел, что ли?

   Если бы он возмутился, всё было бы нормально, но у нас не любят спокойных. Гришка улыбнулся и просто прошёл мимо, оставив старушку поносить его, на чём свет стоит.

   Оки подбежала к нему, протянула мороженое.

   - Она долго будет ругаться, - неопределённо показала куда-то назад, - такие как мы их бесят.

   - Тебе всё равно не идёт косметика, - покосился Гришка на лицо девчонки. Та вспыхнула.

   - А ты ужасен, когда воняешь голубиным дерьмом, - выдохнула она и отвернулась от него. - Надоел. Лучше буду смотреть на облака. Они как твои голуби только из пара.

   - Нет, облака это не пар, - Гришка задумался и почесал затылок. Никакой обиды на Оки не было и в помине, - по-моему, каждое облако это свой маленький мир, где есть города, улицы, площади. Облако переживает рассвет, когда может закрыть даже солнце. Потом всё проходит, рушатся города, пересыхают улицы, каждое белое одеяло распадается на несколько мелких и, в конце концов, всё равно пропадает.

   - И выходит, - Оки вздрогнула, - от этих городов не остаётся и следа?

   - А от нашего, - Гришка грустно улыбнулся, задержав взгляд на продолжающей ворчать старушке, - думаешь, останется так уж много?

   царство

   - Я ухожу отсюда, - улыбнулся Гришка, не зная зачем, не зная кому. - Меня выписывают.

   Ему никто не верил. Все шарахались от него как от психа. Даже Натка повертела пальцем у виска. Только Лиза ничего не сказала, демонстративно поднялась и ушла в свой уголок. "Ей-то всё понятно, - устало подумал Гришка, - но и она хотела, чтоб я ушёл не так".

   В последний раз оглядел своё царство, своих людей. Открыл рот, чтоб произнести что-то на прощание и не смог. Не хотелось пускать слюни, бурчать что-то непонятное, хотя мысли бились в нём тяжёлыми ленивыми голубями.

   Мы стартовали в одно время. Но каждый из нас бежал по-своему, потому то же самое мы видели в разное время или не видели вовсе, если нам это было неинтересно. Но если все наши воспоминания связать в одно, может получиться здорово и цельно. Оставляйте что-нибудь после себя. Мы ведь всё-таки были.

   - Только-только привыкли друг к другу и вот, - вздохнул Влад. Это, конечно, он рассказал о Колине, но сейчас Гришка не мог его винить.

   - Чёрт, это было самое лучшее царство в моей жизни, - сказал ему Самукьянец, - здесь и царевна Несмеяна, и мальчик с пальчик, и Кащей Бессмертный жили. Открывай любую сказку и обязательно нашего героя встретишь.

   Тусклая в чёрном дождливом свете комната. По углам расползлись люди. Много людей. Картонная перегородка разделяет мужчин и женщин. И уже бросая прощальный взгляд на Палату, Гришка понял, как слаб и непрочен этот бог, нарисованный на шатающейся картонке. Может, потому он так и зол, что понимает, его дни сочтены и с уходом Гришки некому будет ему поклоняться. Останется только страх, а это плохая замена вере и любви.

   Можно было помолиться в последний раз, но не осталось уже внятных слов, а на языке вертелось одно: "Убереги их всех". Кто-то в палате говорил, что за стенами больницы вообще нет ничего, ни воздуха, ни времени, ни солнечного света. Пожалуй, так оно и было, только Гришке добрый доктор Горавски закрыл дорогу назад. Впереди ничего уже не осталось - всё Самукьянец растерял в палате Гром.

   шпион

   На следующий день у Трона не собирались. Да и его самого не оказалось дома, а на двери квартиры трепетал надорванный змей.

   - Его квартиру опечатали, - донёсся до него голос Максима. Этот парень тоже посещал сборища идеальных людей, но нерегулярно, и Трон уже собрался ставить на нём крест, - кто-то выдал нас всех, Гришка.

   Потом Макс забудет его. Там, на баррикаде. Завтра. Гришка станет для этого пацана просто психом, потому что, отправляясь на баррикаду, люди не брали прошлое с собой.

   - Это не я, - Гришка понимал, что голос его предательски дрожит, что руки трясутся, и в глазах засел животный страх. - Кто-то другой их предал.