Палата Гром (СИ)

   Только бы ушли прочь постоянные, выматывающие его кошмары. Лучше дайте лекарство, много жёлтых звенящих таблеток, и я упаду в тяжёлую беспамятную ночь без сновидений и воспоминаний.

   - Как шкитуха, как стипуха, - Лёша впрыгнул в не успевшую ещё отвориться дверь, обрушив стопку книг в прихожей. Растрёпанный, весёлый, полный лёгкости и неизменно следующей за ней молодецкой дури.

   - Намана шкитуха, намана стипуха, - в тон ему проговорил Влад, - как Сига? Обо мне... о наших походах не спрашивала?

   - О тебе говорила, - улыбнулся Лёша, - Как раз утром.

   - Обо... мне? - ком, солёный, непрожёванный, липкий, сорвался в горло, зазвенел рассыпавшимися буквами. - А что конкретно, не помнишь?

   - Если бы можно было продавать кофейную гущу, он бы нажил на этом деле огромное состояние, - на одном дыхании отбарабанил этот идиот и рассмеялся. - Здорово ведь запомнил? Сига уверяла, что не смогу. А я!

   Да, он был гений. Хотя бы потому, что принёс от неё хоть какие-то вести. И как любой гений он обязан рано умереть.

   - Устроим квест? - подмигнул ему Лёша и легонько задел огромную стопку книг на краю стола. Солидно, избавляясь от туч пыли, полетели на пол тяжёлые фолианты. Так потом, уже в палате, будут лениво падать в пропасть уходящего дня мысли.

   - Опять твой Дорис с жиру бесится, - пробубнил Коринец, мечтая, чтоб сегодня его и его книги оставили, наконец, в покое. - Пусть сам и бежит за выдуманной стрелой.

   - Ориентиры: подвал заброшенной церкви, один из ящиков-гробов, так он сказал. Там в железной банке нас ждут дальнейшие указания.

   - А Сига? - недоумённо пробубнил Влад, поняв, что сегодня его угол видимо денег не принесёт, - мы зайдём за ней?

   - Да она здесь, - улыбнулся этот бесёнок, - послушно стоит и меряет узкое пространство за дверью. Ждёт своей участи.

   Они шли по тяжёлой, свалявшейся мостовой, брошенной в лучи уходящего пьяного солнца. Сознание съёжилось, будто бы для него были уже приготовлены кавычки, удушающие все прямые значения. Кажется, он не туда ступил, не так посмотрел и не то подумал, хотя мыслям уже не находилось места в его иссохшей фигурке. Получил тычок, но вместо того чтобы ещё больше скукожиться, наоборот, выпрямился, бросив обессиленный взгляд в тёплую кучу прелых листьев. Заплутал в них и уже не мог никуда идти.

   Арнольд снова ударил его. Ладонью по шее. Потом сильнее - в грудь. Запеленатый в тряпьё воздух вырвался сквозь иссохшие стропила его сознания. "Крыша поехала", - бросилось в голову, но ни улыбки, ни слёз не появилось на его лице. Ещё толчок - и он полетел в кучу мертвяных листьев, уже не удивляясь своему неустойчивому положению на этой планете.

   Потом ещё куча рассыпанных матерных фраз от Арнольда. Лёгкий пинок в бок. Потом - сильнее, выворачивая лёгкие и сердце, наполняя внутренности пылью.

   - Не тронь его, - это ветер прошелестел рябью в порванных облаках. Ведь никто не может вступиться за Колина, в городе усталых, теряющихся лиц каждый делает всё возможное, чтоб сохраниться сам, теряясь в сутолоке теней, поспешая домой, поиграть в симс, поставить чайник, успокоиться.

   - Только попробуй кого-нибудь ещё тронуть. И вали отсюда. Куда подальше, чтоб я тебя не доставал.

   - Ему нравится, когда его бьют. Скажи ему, Колин. Видите? Он не спорит. Скажи ему, Колин, похоже, попался один из тех уродов, которые любят лезть в чужие дела и навязывать не знакомым ему людям собственное дерьмовое мнение. Скажи ему, чтоб засунул его, знаешь куда.

   Он молчал. Понимал, что нужно открыть рот и произнести: "Оставьте нас в покое" или что-то подобное. Но сил не осталось даже на стон. Потом он так же будет напрягаться, чтобы сказать пустые, бесполезные уже слова, но вместо них выйдет лишь бессвязное бормотание.

   - Скажи ему, Колин, - голос звучал также весело и небрежно как раньше, но мальчик мог уже уловить в нём тягостное прилипчивое раздражение, - не будь таким же ослом, ты же мальчик умный.

   А Стас молчал. Стас ничего говорил, потому что уже сказал всё что хотел. Но Колин знал, что он не уйдёт. Да вот он стоит в легонькой курточке, на губах его спокойная выжидательная улыбка - он сказал своё слово. И теперь ждёт ответа.

   Арнольд не выдержал этого выжидательного взгляда, напрягся. Презрительная улыбка соскочила с его лица.

   - Колин, - теперь уже серьёзно проговорил он, - Пойдём со мной.

   Если он пойдёт, его изобьют и всё обойдётся. Может, будет чуточку больнее, чем в прошлые разы, да только они не знают, чего стоит боль. Если он не двинется с места сейчас, хозяин придумает какое-нибудь новое издевательство. "Принеси мне мои тапки, Колин!" На миг в его глазах промелькнула прежняя покорность. Он опустил голову и дёрнулся было, но Стас уже стоял рядом. Его ладонь, твёрдая мозолистая, накрыла дрожащую ладошку Колина.

   - Всё, точка, - проговорил он, тепло глядя на мальчика, - Он никогда больше не ударит тебя.

   - Иначе что? - хозяин ещё не ушёл, ещё он мог вернуться. Маленький трус Маккиавели мог ещё исправиться. Подбежать, обняв его колени, получить пинка и, покорно всхлипнув, зашагать с ним до квартиры.