Палатка с красным крестом

Из-за угла показался Али. Парень возвращался гусиной поступью, тяжело дышал. Он юркнул в кусты, перевел дыхание.

— Излагай, — улыбнулся Максим. — С чем пришел, «не уставший» ты наш?

— Два квартала осталось, — сказал паренек. — Впереди супермаркет на улице Фархи — там все разграблено, никого нет. Но проезжую часть танк перегораживает. — Али замолчал и стал отслеживать реакцию российского офицера.

— Дальше, — пробормотал Максим. — На танке мы, пожалуй, не поедем. Это будет слишком уж вызывающе.

— Хорошо, — произнес Али, — тогда идти придется через школу — ее двор соседствует с улицей Абдель-Сан, на которую нам желательно выйти. В школе минеры работают… — Али как-то съежился. — Подвезли взрывчатку, затаскивают в подвал, провода разматывают. Взрывать будут, сволочи! Это хорошая школа, в ней перед войной ремонт сделали, новую мебель завезли, современное оборудование установили. Она меньше года проработала, закрылась, когда бои в городе начались и мины во дворе взрывались.

— Что это за саперы? — спросил Максим.

— Их четверо. Они из ИГИЛ, судя по опознавательным знакам. Американский устаревший камуфляж цвета хаки — грязно-серый такой, в условиях города просто незаменим. У них штурмовые винтовки, тактические жилеты.

— Красавцы, одним словом, — задумчиво пробормотал Максим. — Веди, Али, посмотрим, что за орлы.

В стенах образовательного учреждения зияли дыры от артиллерийских снарядов. Мины перепахали двор, превратили в месиво спортивную площадку и небольшое футбольное поле. Школьная территория была со всех сторон окружена жилыми строениями. Само это здание напоминало типовые советские аналоги, но было окрашено в жизнерадостные цвета.

У распахнутой входной двери стоял микроавтобус без каких-либо опознавательных знаков. Люди в камуфляже цвета хаки как раз собрались передохнуть у машины. Явно не дистрофики, рослые, хорошо накачанные. Они оживленно что-то обсуждали, смеялись, стащили маски с потных бородатых морд.

Арабские слова затейливо переплетались с английскими, что не казалось Максиму диковатым. Даже Госдеп признавал, что сотни граждан Соединенных Штатов, большинство которых, разумеется, составляют выходцы с Востока, всеми правдами и неправдами проникают в Сирию, идут в услужение Исламскому государству и зверствуют так, что даже арабы удивляются. Потом они возвращаются обратно, жутко довольные, если, конечно, выживают. Часть из них попадает в «застенки» ФБР, другие ждут своего часа, вступают в подпольные кружки. Граждане других англоязычных стран тоже охотно едут в Сирию под черные знамена. Боевики прибывают туда из Англии, Канады, Австралии, даже Новой Зеландии.

Ума этим ребятам, конечно, занять стоило. В разрушенном доме что-то обвалилось, там затопали подошвы. Экстремисты прервали приятную беседу, повернули головы. Они угрюмо разглядывали соседние руины, потом пожали плечами, снова заговорили.

Опять обвалился кусок стены. Развалины глухо вскрикнули. Бандиты зашевелились, начали переглядываться. Видимо, стоило отреагировать на «вызов».

Старший этой группы что-то бросил подчиненному, тот неторопливо двинулся к источнику шума.

— Включилась прямая кишка головного мозга, — шепотом прокомментировал Лапунов. — Долго рожали, дебилы.

Боевик стащил со спины штурмовую винтовку, нагнулся, чтобы пролезть под свисающим обломком стены. Оказавшись внутри здания, он покрутил головой, пожал плечами, захрустел по крошке к фрагменту стены, в котором выделялся проем окна. Дух чуть не разбил лоб и чертыхнулся.

Через мгновение в окне возникла бородатая харя с глазами. Они быстро сделались по полтиннику, когда сверху на него была наброшена веревка с петлей. С другого конца ее усердно тянул Лапунов. Ему пришлось намотать веревку на кулак и упереться ногой в стену. Улов у него был знатный, крупный, но и Лапунов не страдал дистрофией.

Боевик пучил глаза, сипел, вставал на носки, чтобы хоть как-то продохнуть. Закричать он не мог при всем желании, царапал ногтями стену, багровел. Вскоре глаза его затуманились, он обмяк.

Лапунов отпустил веревку и облегченно выдохнул. Бородатый бугай растянулся на земле. Сильные руки втащили его за стену.

Остальным духам не понравилось долгое отсутствие товарища.

— Гамид, что там? Ты где? Работать надо! — выкрикнул их старший.

Еще один боевик припустил к разрушенному зданию, пролез внутрь.

Плоская грань камня обрушилась на его висок. Острые предметы при избиении не использовались. Максим заранее предупредил об этом своих подчиненных. Мол, сегодня мы не выносим вида крови.

У парня, в физиономии которого прослеживалось что-то африканское, подкосились ноги. Но спецназовцы не дали ему упасть, заботливо подхватили с двух сторон, поволокли к первому духу.

Остальным боевикам все происходящее решительно не нравилось. Они звали своих товарищей, но те не откликались. Старший группы отцепил от пояса рацию, поднес к губам, поколебался и решил воздержаться от доклада, чтобы не выглядеть потом посмешищем. Он и его товарищ приблизились к зданию, передернули затворы.