Палатка с красным крестом

Слева сидел, привалившись спиной к подоконнику, капитан Лапунов и с интересом смотрел на командира. Мол, пора поесть, а мы еще толком не спали.

Справа вил гнездо Али, усердно пыхтел, все никак не мог найти удобную позу. С этим парнем в последние сутки офицеры почти сроднились — он не только не мешал им, но и делал важную работу.

Ефремов дежурил на другой стороне здания.

Через полчаса с восточной стороны к бывшему райкому подъехал открытый джип. Из него высадились двое мужчин и настороженно поглядели по сторонам. Один походил на бедуина, второй носил тюбетейку вроде узбекской. На груди у него вместо ожерелья висели перекрещенные пулеметные ленты.

Бородатый мордоворот на парковке сделал им приглашающий жест. Парочка отправилась к зданию, явно испытывая неуверенность в сегодняшнем дне. Ковровую дорожку боевики им расстилать не стали, но охранники, стоявшие на входе, вымученно улыбались.

— Кто такие, Али? — напрягся Максим.

— А я знаю? — отозвался парень. — Может, туркоманы, представители одной из оппозиционных групп, которых тут тьма, или Альянса демократических сил. Есть у нас и такое чудо. Их Америка горячо поддерживает — хотя бы за то, что они чуток цивилизованны — головы людям не рубят, как исламисты, а просто расстреливают. Но если это они — значит, от курдов отмежевались. Те нынче делают вид, что они правильные, помогают нам пехотой, разведданными делятся, очень хотят прибрать к рукам хотя бы с десяток кварталов на севере города, где живет преимущественно их народ.

Потом к зданию пешком подошли несколько человек с запада. Все угрюмые, умотанные, в черных шапочках и с бородами-лопатами. Эти ничего не боялись, шагали спокойно, словно по бульвару. Охранники почтительно поздоровались с ними, визитеры ответили им.

— Эх, потянулся народ… — пробормотал Лапунов. — Командир, не пора наше снайперское хозяйство подтаскивать?

— Рано еще, подождать надо… Али, а это что за джентльмены?

— Клейма на этих джентльменах ставить негде… — заявил парень. — Один из них — сам мулла Ахмадар из «Ахрар аш-Шам» — организации воинствующих салафитов. В принципе, одна компания — ИГИЛ, «ан-Нусра», эти… но совместно почти не действовали, общих дел не вели. Трудно представить, что у них возможно общее командование.

В десять часов сорок минут из здания вышли двое — явно не высшие чины, зато полностью экипированные. Первый рослый, похожий на гориллу, с автоматом АК-74 за спиной. В руке он держал портативную рацию. Второй был ниже, скромнее сложен. Голову его покрывала серая шапочка — из тех, что в раскатанном виде превращаются в маски. За спиной у этого типа висело что-то длинное в чехле. Неясное чувство подсказало майору, что это не гитара. Эти люди быстро перебежали дорогу, остановились, задрали головы.

Спецназовцы отшатнулись. Нет, духи их не увидели! Когда Максим опять припал к амбразуре, они спешили в обход здания.

Вот чего тут не хватало! Тоже головы садовые, вспомнили! Снайпер на крышу либо к окну. Так положено, и не сегодня придумано!

Тут Рязанов заметил, что у Али от волнения округлились глаза. Он был похож на рыбу, выброшенную на берег. Максим не успел открыть рот — Али грязно выругался, да не как попало, а чисто по-русски и почти без «искажений»!

— Максим, это же Юсуф… — заявил парень. — Ну, один из тех, кого Хураши отправил за мной приглядывать. Второй был Ислам, они оба любовались моим трупом… Это личный телохранитель Хураши.

— Мне плевать, кто там любовался твоим трупом, — отрезал Максим, — важнее знать, что они сейчас задумали… Ефремов, ты на связи? — Он развернул микрофон.

— Говорите, товарищ майор, — быстро среагировал Серега.

— Двое идут, посмотри…

— Вижу, товарищ майор… Через завалы лезут, к подъезду подались. Не иначе бандиты снайперов по постам разводят, товарищ майор. Чего это они спохватились?

— Ты уверен, что они идут в подъезд?

— Уже заходят, това…

— Быстро вали оттуда! Встречаемся в холле.

Бойцы пулями улетели из комнаты, не забыв схватить все самое важное. Можно ликвидировать обоих, но у Юсуфа рация, он обязан докладывать. Иначе эти поганцы всполошатся.

Майор вбежал в холл, к лифтовой шахте. Мысли его беспорядочно метались.

«Это плохо, — обругал он себя, — мысли должны метаться стройными рядами, строго по ранжиру! На какой этаж Юсуф посадит снайпера? Четвертый, пятый, крыша — никак не ниже. Значит, все на третий, а там посмотрим. Точное время: 10.44».

Максим оглянулся и бросил через плечо:

— За мной, не шуметь, третий этаж. Где, черт возьми, Ефремов?

— Здесь я, товарищ майор… — вышмыгнул из-за шахты лифта молодой боец. — Заплутал, блин, в трех соснах…

Они на цыпочках спускались на третий этаж. Только не шуметь, и чтобы крошка не хрустела под ногами, как ржаные сухари! Майор первым спрыгнул на площадку между этажами, приложил палец к губам, перегнулся через уцелевшие перила.

Наверх поднимались двое боевиков, покашливали, о чем-то говорили. Еще немного, и они будут на втором этаже. Покачивались плечи, чернели головы. Наверх духи не смотрели — не догадывались, что это могло бы спасти им жизнь.