Пальмы в снегу (ЛП)

Прочитанное заставило Килиана задуматься. Изгнать из Африки европейцев? Но разве не европейцы принесли цивилизацию в эти дикие земли? Разве не стали местные жить лучше с их приходом? Они хотят вернуться к своим традиционным верованиям? Все эти вопросы вскоре вылетели у него из головы, но не потому, что перестали беспокоить. В конце концов, идея завоевания чёрного континента принадлежала поколению его отца — гордого поколения, желавшего служить Богу и родине. И потому тот повторял сотни раз, что работать в колониях — значит служить Всевышнему и испанскому народу, а значит, все, кто возвращается с полными карманами, исполнили благородную миссию.

Но тем не менее, оставалось много вопросов о том, как сложатся отношения у таких разных людей. Единственный черный, которого Килиан встречал лично, работал в баре на корабле. Килиан неучтиво вытаращился на него на несколько секунд дольше, чем следовало, в надежде заметить другие различия, кроме цвета кожи и совершенства зубов, но ничего не нашёл. Со временем Килиан стал видеть в нём не чернокожего, а официанта Эладио.

Скорее всего, благодаря всем анекдотам о неграх, в голове у него сложился шаблонный образ чёрного человека, весьма далёкий от реальности. Когда Антон и Хакобо обсуждали чернокожих с родственниками из Пасолобино, то избегали слова «негр», предпочитая говорить «темнокожий».

За исключением Хосе, все остальные темнокожие казались Килиану безликой чёрной массой, в которой невозможно отличить одного от другого. Ему вспомнилась старая открытка, присланная Антоном его брату. На ней были изображены четыре чернокожие женщины с обнаженной грудью, а ниже шла надпись от руки: «Взгляни на этих негритянок! Вот в таком виде они ходят по улицам!»

Килиан пристально разглядывал фотографию. Женщины были исключительно красивы. Все четыре были одеты в куски пёстрой ткани, обёрнутые вокруг талии на манер юбки, доходившей до щиколоток. Эта одежда, как он уже знал, называлась клоте. Выше талии они были совершенно обнаженными, за исключением простых бус и тонких браслетов на запястьях. Груди у всех четырёх были самой разной формы: у одной — высокие и твёрдые, у другой — маленькие, у третьей — пышные и тяжёлые, у четвёртой — необычно широко расставленные. При этом все обладали стройными фигурами и необычайно красивыми чертами лица, с полными губами и большими глазами. Волосы у них были заплетены во множество тонких косичек. Одним словом, очень красивая фотография.

Единственное, что его удивило в фотографии — это то, что это была почтовая открытка. На открытках, которые Килиан видел прежде, были изображены памятники или красивые уголки города, страны или какой-нибудь пейзаж; или даже портреты элегантно одетых людей. Но четыре голые женщины?

Он подумал, что фотограф, видимо, понятия не имел, для чего послужит снимок. Честно говоря, открытка произвела на него странное впечатление: словно женщины были чем-то вроде экзотических насекомых.

Примерно такое же впечатление произвели на него теперь фотографии в журналах, которые он читал. Вот группа негров, одетых по-европейски, в рубашках и американках, в кепках и шляпах. Фотография могла показаться вполне обычной, если бы не подпись внизу: «Во время рождественских празднеств мы все чаще видим этих нелепых клоунов в деревнях и на плантациях». Килиана это очень удивило, поскольку на фотографии все были одеты по-европейски. Он знал от отца, что во время рождественских праздников кое-кто из туземцев наряжается в смешные карнавальные костюмы, и миссионеры называют их клоунами, но Килиан представлял их в масках и юбках из соломы, а вовсе не в европейских костюмах.

Хриплый голос Хакобо прервал его размышления.

— Надеюсь, что скоро на остров можно будет добраться самолётом. Я больше не могу!

Килиан улыбнулся.

— Если бы ты вчера так не надрался, сегодня у тебя не кружилась бы голова.

— Но тогда бы дни были ещё длиннее, а скука — ещё более невыносимой... Кстати, где Мануэль?

— Пошёл в кинозал.

Хакобо поднялся, снял шляпу и заглянул в журнал, который читал брат.

— Нашёл что-то интересное? — осведомился он.

Килиан собирался посвятить брату остаток дня. За минувшие две недели у них так и завелось: Мануэль и Килиан читали, пока Хакобо спал. Когда он просыпался, они все втроём обсуждали интересующие Килиана темы.

— Я как раз собирался читать статью про язык буби, — признался он.

— Только время терять! — перебил Хакобо. — Этот буби тебе там не понадобится, от него никакого толку. Большинство туземцев говорят по-испански, а на плантации ты весь день будешь общаться с нигерийцами-брасерос. Так что советую лучше изучать пич-инглиш, он тебе всегда пригодится.